ГИДРОИНТЕРВЕНЦИЯ

Геннадий Сапронов

Ангара недалеко от Балаганска

Старый Балаганск

Старый Балаганск

Старый Балаганск

Старый Балаганск

Недавно скончался известный, и многими любимый иркутянин Геннадий Сапронов, бывший редактор газеты "Советская молодежь", собкор "Комсомольской правды" в Иркутске, затем в Монголии, а позднее прославившийся как издатель книг Астафьева, Распутина. Знал я Гену давно, с начала 80-х. Бывали вместе на Байкале,  в Монголии (на озере Хубсугул), в Красноярске. Общались, но далеко не так часто, как бы хотелось.
Знаю, что одной из причин ухода из жизни Гены - это то, что он очень тяжело воспринял увиденное во время своей совместной с Валентином Распутиным, литературным критиком Валентином Курбатовым, ректором Красноярского педуниверситета Николаем Дроздовым и др. поездки по Ангаре, из которой вернулся незадолго до своей смерти.  Тогда они прощались с остатками нашего Приангарья, уходящего под воду Богучанского водохранилища, и Сапронов успел поделиться с журналистами с теми тягостными впечатлениями, которые сложились у него в результате этой поездки. Главный вывод: уничтожается не только огромная территория, не только конкретные населенные пункты - попутно уничтожается остатки уникальной духовной культуры, сложившейся на берегах Ангары.

Поэтому я решил в память о Геннадии Сапронове выставить в Интернете свой очерк, посвященный реке Ангаре и опубликованный лет 15 назад. За прошедшие годы стало только хуже...

ГИДРОИНТЕРВЕНЦИЯ

(статья впервые опубликована в 1995 году в газете «ИнтерБАЙКАЛ»)

Данная интернет-публикация проиллюстрирована предсмертными фотографиями старинного Балаганска, ушедшего на дно Братского водохранилища . 

"Всентябре 1954 года  СоветомМинистровСССРбыло  принято постановлениео  строительствеБратскойГЭСнар. Ангаре.

Сложностьи    масштабность      задачи, стоящей   перед  строителями, состоялавтом, чтовпервыевотечественнойпрактикевпочтинеобжитомрайонепредстоялопостроитьвысоконапорнуюГЭС, мощностьиособенно выработкаэлектроэнергиикоторойи внашевремяявляютсяуникальными вмировоммасштабе..."

Этострочкиизпарадной статьигенеральногодиректора Объединенияакционерныхобществи предприятий "Братскгэсстроя" г. Викуловак 90-летиюлегендарного И.И.Наймушина, поджелезным руководствомкоторогоибыла построенаэтасамаяБратскаяГЭС. Статьябылаопубликована 25.3.95 г. вгазете "Восточно-Сибирскаяправда". Иназывалась «ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ УМЕЛБРАТЬРЕКИЗАГОРЛО»

Давно

Вся моя родова из тех мест, где более трехсот лет назад произошла встреча русских первопоселенцев с "брацкими людьми" - с бурятами из племени булагатов. Потому и острог назвали Булагатским, но постепенно его имя трансформировалось в Балаганский. Главным занятием бурят к приходу русских было экстенсивное кочевое скотоводство, но некоторые рода занимались и земледелием - сеяли ячмень, просо, гречиху. На богатых пойменных лугах заготавливали сено. Архивные материалы сохранили упоминания о военных столкновениях русских и бурят – это было сопротивление объясачиванию, совершенно естественное. Но сохранились сведения и о том, как буряты вместе с русскими оказывали сопротивление монгольским нойонам, для которых буряты с давних пор были кыштымами – данниками.

Ясак оказался посильным, менталитеты русских и бурят совпадали (что исключило национальное высокомерие со стороны пришельцев), внутриплеменная иерархия была полностью сохранена, православная церковь в те времена не была воинствующей и не пыталась, как латиняне, огнем и мечом поголовно загнать "язычников"-бурят под свои хоругви - все это способствовало тому, что русские и буряты очень скоро ощутили преимущества совместного проживания. А выражалось оно в том, что межплеменные столкновения между бурятами – и за    скот, и за первенство в бурятском племенном союзе - пресекаемые казаками, становились все реже и реже, с приходом русских у бурят появилась возможность приобретать новые для них, но очень быстро ставшие необходимыми, товары. Появилось и своеобразное разделение труда: русские, имевшие больший земледельческий опыт и высокоурожайные зерновые культуры, обменивали пшеницу на мясо из бурятских табунов, великолепных лошадей и верблюжью шерсть. А поскольку большинство русских приходило в новые края без жен, то обычными были смешанные браки, которые давали своеобразное, часто – красивое,  потомство ("брацковатый"- так до сих пор в приангарских деревнях называют в русских семьях детей, во внешности которых отчетливо проявляются их далекие или близкие бурятские предки). Почти у каждой русской семьи были бурятские родственники или друзья, на помощь которых можно было всегда рассчитывать.

За триста лет выработался богатейший опыт сосуществования, совместного проживания, улаживания конфликтов, возникавших на бытовой почве. Буряты, глядя на русских, начали строить себе сначала юрты из дерева (вместо войлочных), а затем и избы. Это привело к тому, что некоторые из них стали переходить от кочевого образа жизни к полукочевому, а то и вовсе к оседлому.

На высоких берегах Ангары, в поймах Куды, Осы, Унги, Оки рядом с крепкими русским селами вставали улусы богатых бурят. Рос и хорошел уездный город Балаганск. Так и жили - пахали и сеяли, охотились, собирали ягоду, колотили орех, выращивали скот, рождались и умирали, хоронили с почтением своих стариков. Ничто не предвещало трагедии.

Вчера

Чумой прошлась гражданская война по всей России. Не избежала ее и Сибирь. Но устояла, пережила продразверстку, начала разгибаться при НЭПе. Но в начале 30-х годов прошла волна "раскулачивания", основательно потрясшая крестьянскую общину, патриархальный уклад жизни. Тысячи семей были выкинуты на улицу когда из "Центра" пришла очередная директива - все, у кого больше двух лошадей и трех коров - "кулаки". А в Приангарье семья, у которой было 6-8 лошадей, вовсе не считалась зажиточной.

Дальше - больше. Под предлогом создания колхозов началось обобществление имущества, наживавшегося тяжелым трудом многих поколений. Но показалось мало – крестьянство, «главный оплот мелкобуржуазной идеологии и сопротивления советскому строю», недостаточно было согнуть в дугу... Начались репрессии. Редкая семья убереглась от ночного стука прикладом в ворота в конце тридцатых годов.

Следом Великая Отечественная. Можно долго и безрезультатно спорить, действительно ли она была спровоцирована тайной и неумной политикой, но факт остается фактом - народ отстоял свою Родину от внешнего врага. Много сибиряков сложили свою голову в борьбе с фашизмом, а вернувшись, начали восстанавливать порушенное, отстраиваться. Забелели новые срубы на берегах красавицы Ангары, хоть и не такие усадьбы, как деды и прадеды ставили - на трудодни хоромы не построишь... Только начала ангарская деревня в себя приходить, как появилось то самое Постановление, «благодаря» которому в начале 60-х годов начали уходить под воду заливные луга и поля, знаменитые ангарские сосняки и кедрачи, археологические объекты, бесценные памятники истории и  архитектуры -  церкви, каменные и деревянные (кое-что, правда, удалось перетащить из зоны затопления). По обреченной Ангаре-реке плыли гробы с размытых кладбищ с останками тех, кто своим трудом преобразовывал Сибирь, создавая ей славу богатого плодородного края.

А со страниц газет не сходили фотографии "преобразователей природы" на фоне Братской ГЭС. Безусловно, многие из них (я не имею в виду подневольных рабов-зэков) были истинными энтузиастами, прекрасными специалистами, истинно верившими, что они несут благо этому "...почти не обжитому (по Викулову) району". Наверное, таким был и Иван Иванович Наймушин. Хотя с трудом верится, что человек с таким образованием и с широчайшим кругозором не представлял масштабов последствий создания его детища и лебединой песни - Братской гидроэлектростанции. Он был ярким представителем того поколения людей, которое считало, что цель оправдывает средства. А цель, казалось, была благая - залить темную и невежественную Сибирь дешевым электрическим светом, обеспечить авиационные заводы алюминием (противоборство двух систем было в зените). Первые "результаты" начали проявляться еще при жизни основателя великой империи Братскгэсстроя, но в полную меру их пожинают дети и внуки героев песен Александры Пахмутовой, живущие в загазованных городах среди чахлых остатков того, что раньше было сибирской тайгой.

Сегодня

А что же имеют от самого дешевого электричества и алюминия те, кого принесли в жертву неумеренным аппетитам ВПК?

Село Коновалово Балаганского района возникло как результат переселения жителей старинных приангарских деревень Кузнецово, старое Коновалово, Усть-Талькин, Остров и других. Жители этих утопленных населенных пунктов (не все, конечно) перетащились в новое село со старым названием. Для нового Коновалово не нашли лучшего места, как красный глинистый бугор, с трех сторон окруженный водами "Братского моря". Хлеб на этих почвах почти не родится, луга затоплены, травы вокруг села худые, скотине питаться нечем. Не видя перед собой никаких перспектив, многие пьют, особенно молодежь. На почве пьянства происходит много трагедий. Нет ни одного фермера (что на таких почвах вырастишь?!), колхоз "Заря" (ранее - "Ленинский путь") месяцами не может выплатить зарплату, рассчитываясь со своими наемными рабочими натурой – зерном, дробленкой, дровами. Правда, возникли пара частных предприятий – колбасный заводик и пекарня, но вскоре «приказали долго жить»…  .

Обещанное бесплатное электричество регулярно отключает Иркутсэнерго за долги населения. От реализации братского  алюминия за рубеж коноваловцы ничего не имеют. Да и то сказать, ведь на деньги от реализации алюминия надо покупать новые фильтры, чтобы газы улавливать, оборудование требуется обновлять, технологию улучшать. А на это все валюта нужна. Да и акционерам надо дивиденды выплачивать, руководству необходимо здоровье подорванное восстанавливать, опытом обмениваться с зарубежными коллегами… Какие тут еще коноваловцы?!

Вспоминаю эпизод почти тридцатилетней давности. Теплоход "Метеор" мчится по бескрайним просторам мутноватого "Братского моря". От самого Свирска неотрывно и неузнавающе смотрит на берега седой красивый бурят в генеральской форме. По левому берегу высокий обрыв с серыми цаплями на березах. Генерал заволновался и спросил пассажиров: « А на каком же месте Балаганск стоял - узнать не могу?!». Кто-то отреагировал: «А видел – полчаса назад верхушки тополей проплывали? Так это те, которые у винного завода росли!»

Генерал заплакал, и сказал с ненавистью:

- Что же они, суки, с нашей землей сделали!..

"Можносбольшойоднозначностьюпредположить, каквоспринялбы И.И. Наймушинвсепроисходящеесегодня внашейэкономике, когдагромаднейшая строительнаяорганизация, струдом сохраняющаясвойпотенциал, не загруженаработойикогдаонапрактически ненужнанивИркутскойобласти, нив каком-либодругомрегионе. Ответ один - он непорадовалсябыэтому" (В. Викулов)

А меня больше интересует, как бы   отреагировал Наймушин на книгу Валентина Распутина "Прощание с Матерой", рассказывающую о судьбах людей, чья малая родина была пущена на дно "Братского моря"? По крайней мере, другой легендарный строитель Братской ГЭС, Алексей Марчук в одной из телепередач сказал, что только после прочтения этой книги стал ощущать не только чувство гордости за  трудовые подвиги своего поколения, но и чувство вины...

В период кардинальной структурной перестройки и перехода на новые рельсы всего народного хозяйства страны порождение плановой экономики монополист-монстр БратскГЭСстрой действительно оказался не удел. Но не дай Бог, выйдет новое Постановление, и начнет он перекрывать и другие великие сибирские реки: например, Лену...

Не надо брать природу за горло!...

P.S. Трагедия, аналогичная описанной выше, ожидает наших соседей - жителей Красноярского края, да и наших земляков тоже, после строительства Богучанской ГЭС. Как в свое время Матера,  уйдут под воду старинные села Кежма, Балтурино, Временный, Недокура, Едарма, Кежма, Алешкино, Дворец, Невонка, тысячи гектаров полей, отборного леса, лугов. В третий раз переселят село Кеуль, что в 50 км вниз по Ангаре от Усть-Илимска. Будут новые человеческие трагедии, будут новые старухи, готовые уйти под воду вместе со своими, пусть неказистыми, но родными избушками.

Взамен появятся населенные пункты, существующие, подобно Братску, Байкальску, Усть-Илимску, за счет истребления сибирской природы, и примутся опустошать и вырубать окрестные леса, травить своими новыми энергоемкими предприятиями все живое вокруг. Продукция этих предприятий, также как и электроэнергия, пойдет на экспорт, налоги от их деятельности осядут, в лучшем случае, в Москве, прибыль - на расчетных счетах владельцев и акционеров (в числе которых вряд ли будут местные мужики).

А по Ангаре вновь поплывут гробы...

Владимир Бережных