Миссионерская деятельность Русской православной церкви в Якутском крае
Категория: Русская Америка
Предыдущая статья | Следующая статья
И.И. Юрганова (Якутск)
Специфической чертой функционирования православной церкви Восточной Сибири в целом и в частности в Якутском крае стала ее миссионерская работа по христианизации коренных народов Российской империи, возведенная в ранг государственной задачи и представляющая интерес не только с точки зрения распространения православия среди коренного населения, но и с точки зрения цивилизационного влияния христианства в контексте целостного культурно-исторического развития этого обширного региона.
Государственная политика по обращению в православие народов северо-востока Азии прошла несколько этапов и окончательно оформилась к началу ХХ в. Принципы миссионерской деятельности православного духовенства складывались на протяжении столетий, и основной их составляющей должны были стать доброжелательность и ненасильственное распространение христианской веры в лице миссионеров, как образцов нравственного поведения.
Значительные территориальные пространства, низкая плотность населения, говорящего на своих языках, отсутствие упорядоченного транспортного сообщения определило особенности христианизации края. Хронологические рамки данного процесса охватывают конец XVII - первую половину XIX в., хотя отдельные прецеденты крещения язычников известны и в конце XIX в. Исследователи истории Якутии отмечали, что «в первое время, когда якуты были обращены в христианство, они совершенно не понимали новой религии и отбывали христианские обряды как государственную повинность», и справедливо подчеркивали, что «в XVII столетии не могло быть речи о широкой систематической организации дела просвещения христианством инородцев, различавшихся между собой племенным происхождением, религиозными верованиями, языком и бытом…. Что могли сделать при подобных обстоятельствах люди, пришедшие, может быть, случайно, незнающие ни языка, ни обычаев и т. д.?» [1].
Первоначально функции миссионеров возлагались на приходское духовенство епархий, имевших в своем составе инославное население и язычников. Исследователи отмечают, что в середине XVII - первой половине XVIII в. в Якутии не было миссионеров в полном значении этого понятия, так как не было миссионерских учреждений и «не были выяснены практикой жизни самые миссионерские приемы и методы», а самой «разумной мерой для успеха миссионерства (было. — И. Ю.)строительство православных храмов и монастырей» [2].
Начало миссионерской деятельности в крае, в церковно-административном отношении последовательно входившем в состав Тобольской, Иркутской, Камчатской и Якутской епархий, соотносится с учреждением Якутского Спасского монастыря (1663-1664 гг.), определявшего вектор развития православия на северо-востоке империи. Монахи обители Мелевсипп и Алексий, упоминаются в источниках как «миссионеры, просветившие этот край светом Евангелия»; в 1668 г. «черный поп Макарий (был. — И. Ю.) послан из Якутска для святительских дел за море на Индигиргу и на Алазейку и на Ковыму реки» [3]. Обязанностью первых восточносибирских священнослужителей наряду со строительством храмов и совершением христианских треб, было привлечение в лоно государственной религии языческого населения — крестить «безпрепятственно» в случае желания или просьбы. Правительство неоднократно напоминало якутским воеводам о необходимости миссионерско-просветительской деятельности духовенства. В наказе от 10 февраля 1644 г. воеводам В.Н. Пушкину и К.И. Супоневу разъяснялось: «А будет кто изъ ясачных людей похочет самовольно креститься, и тех людей велеть крестить, сыскать объ нихъ допряма, что своюли волею они хотятъ креститься, а крестя устраивать их в государеву службу… » [4]. Подобный указ был повторен в 1651 г. воеводе М.С. Лодыженскому и можно сделать вывод о том, что первые священнослужители Якутского острога были не только пастырями, но и миссионерами.
В XVIII в. политика миссионерства на восточных рубежах России претерпела некоторые изменения, связанные с правительственными мероприятиями, предусматривающими переход к массовой христианизации подданных и нашедшими выражение в регламентировании действий православного ведомства и четкой формулировке обязанностей священнослужителей. Указ 1714 г. об уничтожении «кумиров и кумирниц» предписывал «приводить всех иноземцев в христианскую веру», однако достаточно скоро высшие эшелоны власти осознали возможные итоги насильственного присоединения к православию и уже в 1719 г., по приговору Сената, было запрещено крестить иноверцев против их воли, а указом 1720 г. предоставлялась трехлетняя льгота новокрещеным от сборов и податей. В свою очередь Синод в 1725 г. издает постановление о раздаче подарков инородцам, принявшим православную веру. Перечень «одариваний» достаточно широк — серебряные кресты, суконные кафтаны, сапоги, украшения и т.д. Помимо подарков предусматривалась выдача денежных средств — мужчинам не моложе 15 лет — 1 рубль 15 копеек, юношам 10-15 лет — 1 рубль, а мальчикам — 50 копеек, женщинам — 1 рубль, а девочкам моложе 12 лет — 50 копеек. В случае если православие принимали все члены семьи, то «в домы их (давалось. — И. Ю.)по иконе с изображением Спасителева образа или Богоматери с предвечным младенцем» [5].
Новая система «одаривания новокрещенных» вводилась по императорскому указу от 20 февраля 1763 г.: денежные и вещевые подарки отменялись (кроме крестиков и икон) и выдавались квитанции на трехлетнюю льготу по государственным повинностям [6]. Если неофит не состоял в ясаке, он имел право передачи своей квитанции некрещеному. После окончания срока действия льгот новокрещеный мог быть причислен к государственным крестьянам или вновь включен в список ясакоплательщиков [7]. Таким образом, используя рычаги государственной власти, Русская православная церковь в середине XVIII в. перешла к политике массовой христианизации народов северо-востока империи, продолжавшейся до введения в действия «Устава об управлении инородцами» (1822 г.).
В Якутском крае во второй половине XVIII в. существовал график поездок приходских священников по территории своих приходов, утвержденный духовными властями [8]. Прихожане, зная о времени прибытия священника, приходили в ближайший храм, и это является одной из основной причин большого количества часовен в Якутии, многие из которых были востребованы только во время приезда духовных лиц.
В 1764 г., на основании указа Сената, в Иркутской епархии были учреждены две должности веропроповедников (с жалованьем по 150 руб. в год), один из которых должен был обслуживать территорию Якутии. В сентябре 1765 г. веропроповедником Якутского края был назначен священник Верхневилюйской церкви Гр. Ноговицын: «трудолюбив, прилежен, немало якутских инородцев обратил в христианство и уже священствует свыше 20 лет. К тому же по-якутски говорит достаточно» [9]. В 1766 г. веропроповедником стал его брат Гавриил, посетивший в 1771 г. р. Алдан и Баягантайскую волость. По постановлению Иркутской губернской канцелярии и распоряжению Якутской воеводской канцелярии в поездках миссионера «для охранения и прочей надобности» сопровождали казаки, что свидетельствует о заинтересованности светской власти в результатах крещения [10]. Г. Ноговицыным «в 1766 г. с сентября месяца по январь 1767 г. окрещено… 17 муж. и 23 жен.; с 1 января 1767 г. по 11 июля того же года — 56 муж. и 33 жен.; с января 1768 г. по 6 июля — 84 муж. и 40 жен.; в том же 1768 г. с 26 июля по 11 декабря — 109 муж. и 80 жен.; в первой половине 1769 г. — 132 муж. и 111 жен.; во второй половине того же года — 64 муж. и 89 жен. Итого за два года 8 месяцев просвещено им якутов обоего пола 838 чел.» [11]. Из приведенной цитаты очевидно, что миссионерские поездки совершались не только летом, но и во время суровой якутской зимы. В ноябре 1777 г. новым веропроповедником и одновременно заказчиком Якутского края был назначен протопоп Дм. Перхуров, проживавший в Якутске и занимавшийся в основном административными вопросами Якутского заказа. Источники донесли имена некоторых священников-миссионеров, крестивших местное население: вилюйского — Дм. Гоголева, удского — И. Конюхова, охотского — Г. Громова.
В 1793-1794 гг. по территории Якутского края проходил путь монахов-миссионеров Валаамского и Коневского монастырей, направлявшихся на служение в Кодиакскую миссию Русской Америки. Члены миссии во время своего путешествия «усердно желающих якутов всюду, всюду крестили; где река пришла, тут и останавливаемся крестить» [12].
Первые сведения о походной церкви в Якутии относятся к концу XVIII - началу XIX в. и связаны с именем уроженца г. Зашиверска протоиерея Гр. Слепцова, которому согласно особому указу Св. синода было разрешено право иметь походную церковную утварь [13]. Служение Слепцова получило неоднозначную оценку в историографии. В 1899 г. в газете «Якутские епархиальные ведомости» в статье «Якутский веропроповедник протоиерей Григорий Слепцов» указывается, что миссионеры и особенно Слепцов занимались прежде всего «обогащением… своих собственных карманов» и разбором жалоб между инородцами. Такой же позиции придерживаются и некоторые современные исследователи [14]. Вероятно, следует согласиться, что моральные качества первых миссионеров Якутии, в частности Григория Слепцова, не всегда соответствовали их высоким задачам, но и невозможно отрицать факт того, что он был одним из первых православных священников, посетивших чукчей, дольше всех остававшихся язычниками на территории северо-востока Азии [15].
Необходимо учитывать, что деятельность священников-миссионеров проходила в чрезвычайно тяжелых условиях так объективного, так и субъективного характера. К первым следует отнести суровый климат, рассредоточенность населения — можно только представить, как одинокая повозка священника продвигается на север, среди глубоких снегов, трескучего холода или в весеннюю распутицу. Путешествия в отдаленные стойбища растягивались порой на несколько месяцев, из которых только 7-10 дней иерей выполнял свои непосредственные обязанности. Служение в отдаленных приходах Иркутской (впоследствии Камчатской и Якутской) епархии сопровождалось трудностями и материального характера. Задержки в получении жалованья и средств на путевые расходы исчислялись годами, и часто миссионеры и их семьи голодали. Государственная и церковная власти по мере распространения и укрепления православия и учитывая многочисленные трудности служения на окраинах империи, разработали систему льгот и поощрений для якутского духовенства: выдача подвод и подорожных сумм, повышенный оклад жалованья, пайковые выплаты, пенсионное обеспечение и т. д., но тем не менее походное служение всегда оставалось трудным, а иногда и опасным видом миссионерской деятельности.
Указом Синода в 1844 г. в крае были созданы две походные церкви — Николаевская и Благовещенская с резиденцией в г. Якутске. Обязанностью походных причтов было приобщение к православию жителей отдаленных наслегов. Сорок три года из полувекового служения первого епископа Якутского и Вилюйского Дионисия (Хитрова) было посвящено миссионерству [16]. За десять лет служения при походных церквях им были совершены путешествия в 10 тыс. верст. В 1845 г. Николаевская походная церковь, при которой служил священник о. Димитрий, совершила путь к охотским тунгусам, впервые увидевшим чин христианского богослужения. Наряду с миссионерскими обязанностями священники-миссионеры изучали местные обычаи, образ жизни своей паствы, языки. Итогом многолетней лингвистической деятельности Д.В. Хитрова стало составление азбуки и грамматики якутского языка, переводы священных, богослужебных и духовно-нравственных книг на якутский язык.
Заключительным этапом в организации миссионерской деятельности в крае явилось создание миссий с четко разработанной внутренней структурой, когда «государственная заинтересованность в христианизации аборигенного населения российских окраин придала миссионерской деятельности православной церкви новый импульс активности» [17].
В отчете архиерея Камчатской епархии за 1868 г., в состав которой с 1856 г. входил Якутский край, указана Чаунская миссия и отмечено, что «новокрещенные охотно содействуют миссионерским поездкам миссионера-иеромонаха Петра Суворова» [18]. Влияние миссии распространялось на северо-восточную часть Якутской области, в пределах Колымского и части Верхоянского округов. Целью миссии определялась христианизация кочующих чукчей, при миссии действовала построенная в 1848 г. Чаунская церковь. В 1889 г. миссия, как структура уже самостоятельной Якутской епархии, была разделена на три миссионерских стана: Чаунский, Сен-Кёльский и Эломбальский, и состояла из шести духовных лиц [19]. В отчете обер-прокурора Св. синода за 1900 г. отмечено, что в Якутии с появлением православия миссионерские труды возложены на все приходское духовенство, так как почти каждый священник несет службу на обширной территории [20]. К началу ХХ в. помимо причтов походных церквей и миссий должности походных священников были при Оймяконской и Угулятской церквях. Миссионеры-священники предпринимали длительные поездки по своему району, так, священник Михаил Петелин с мая по июль 1893 г. совершил путешествие «по берегу Ледовитого океана пешком с проводником из чукчей», священник Шилов более месяца находился в поездке к кочующим тунгусам, проделав свыше тысячи верст пути и проведя 14 ночей под открытым небом в снегу при сильном морозе [21].
С 1843 г. начинается миссионерское служение священника А. Аргентова; с 1850 г. — в Чауно-Чукотской миссионерской церкви Колымского округа [22]. В 1850-1852 гг. о. Андреем были составлены переписные листы на прихожан-чукчей, куда ежегодно заносилось от 200 до 300 имен новокрещеных. В миссионерских отчетах Аргентов указывал, что под влиянием христианства постепенно стали исчезать и некоторые чукотские обычаи, например, самоубийство стариков, многоженство, кровная месть и пр. — «сами чукчи смотрят на эти обычаи как на остаток язычества, достойный порицания» [23].
Длительное служение Аргентова на севере Якутии оказало пользу развивающейся сибирской науке. Еще до организации в Иркутске первого за Уралом научного учреждения, Сибирского отдела Императорского Русского географического общества (СОИРГО), он по просьбе архиепископа Нила с 1849 г. стал вести наблюдения метеорологических условий Чаунской губы. Длительные занятия по изучению края привели о. Андрея в СОИРГО, в 1854 г. священнослужителю был вручен диплом на звание члена-сотрудника СОИРГО. Серебряной медали Общества был удостоен составленный Аргентовым словарь-разговорник чукотского языка с приложением описания его фонетических особенностей.
Подготовка кадров миссионеров для Восточной Сибири с 1854 г. осуществлялась на миссионерском отделении Казанской духовной академии, выступавшем в качестве координирующего центра православных миссий Сибири, где помимо изучения «инородческих» языков в учебный план были включены дисциплины по этнографии и религиозным верованиям, миссионерская педагогика.
В 1868 г. было создано Православное миссионерское общество, взявшее на себя обязанности организации и контроля миссионерской деятельности РПЦ, результатом которой стало оживление просветительской работы духовного ведомства. Следует заметить, что правительство, проявляя заинтересованность в функционировании Общества как распространителя верноподданнических настроений и грамотности среди населения окраин империи, тем не менее не предоставляло гарантий его материальной поддержки. Вопросы обеспеченности Общества и его региональных филиалов являлись обязанностью православных иерархов и решались во многом за счет членских взносов и добровольных жертвователей. Организационное оформление Общества связано в том числе с замещением кафедры митрополита Московского и Коломенского Иннокентием (Вениаминовым), известным миссионером Сибири и Русской Америки, более четверти века посвятившим обращению в православие алеутов, креолов и представителей других северных народностей, членом-корреспондентом Российской академии наук [24]. Благодаря его ходатайствам и рекомендациям в 1840 г. была образована Камчатская, а в 1870 г. Якутская епархии. С 1853 по 1860 г. архиепископ Иннокентий проживал в Якутске, куда была перенесена кафедра архиерея Камчатского и где, как и ранее на Аляске, он занимался христианизацией местных жителей, переводом богослужебных книг на якутский язык, составлением учебников и словарей; открытием церковно-приходских школ и новых приходов. Архиепископ неоднократно указывал, что первым необходимым условием и самой важной задачей миссионера «является изучение местных языков и наречий для того, чтобы сделать православие более понятным и доступным для северных народов». В 1858 г. в Якутск из НовоАрхангельска была переведена духовная семинария, готовившая в том числе и миссионерские кадры Якутского края. В 1859 г. в Якутском Троицком соборе при участии архиепископа Иннокентия состоялась литургия на якутском языке.
В 1870 г., под председательством епархиального архиерея, был создан Якутский комитет православного миссионерского общества, обеспечивающий финансовое содержание миссионерского двухклассного училища и станов. В состав Комитета входило 89 членов, из них 26 — пожизненных и 63 — действительных. В этот же период одобрение светских и духовных властей получила школьная программа «для крещенных инородцев Восточной Сибири».
В конце XIX столетия, подводя некоторые итоги христианизации сибирских инородцев, архиепископ Иркутский и Нерчинский Вениамин [25] указывал, что «они вполне верят в превосходство христианства перед своей верою, ходят на молитву в православную церковь, ставят пред иконами свечи, служат молебны» и, считая процесс крещения интеграцией инородцев в русскую цивилизацию, подчеркивал, что «убеждение неверующего или сомневающегося есть исключительно дело церкви», государство же должно оказывать материальную помощь, выделяя средства на учреждение и содержание миссии [26]. Вениамин отмечал уважение, с которым сибирские народы относятся к православной вере, и указывал, что одним из главных условий сохранения этого уважения должна быть правильная постановка миссионерского просвещения в Сибири.
Результаты первой Всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. зафиксировали 98 % исповедовавших православие в Якутской области, что составило самую большую численность православного населения восточносибирских епархий, в Енисейской епархии — 96 %, в Томской — 89,6 %, Иркутской — 83,6 %, Забайкальской — 81 % и, несомненно, свидетельствовало об успехах миссионерства [27].
В 1910 г. в г. Иркутске состоялся региональный миссионерский съезд, в работе которого приняла участие делегация Якутской епархии во главе с епископом Якутским и Вилюйским Иннокентием (Пустынским) [28]. На съезде духовно-школьная деятельность и проповедничество на языке местного населения были признаны приоритетными направлениями развития миссионерской работы в Восточной Сибири.
Миссионерская деятельность РПЦ в Якутском крае прошла длительный путь развития, в ходе которого изыскивались и вырабатывались наиболее эффективные решения. Включенная в орбиту общегосударственных интересов и представляющая официальную религию государства Русская православная церковь применяла различные методы и способы христианизации населения региона, связанные с накоплением опыта и научных знаний, основными из которых стала просветительская, переводческая и духовно-учебная деятельность. Якутские миссионеры выступали не только в качестве проповедников православного учения, но и как знатоки и переводчики местных языков и наречий, культуры и быта народов, распространители грамотности и европейской культуры. Они наряду с членами академических экспедиций стали одними из первых исследователей географических, этнографических, лингвистических особенностей Якутии, специфики проживания в суровых условиях Севера, их работы использовались впоследствии светской наукой. Уместно утверждение о привнесении и распространении духовными лицами Якутии книжной культуры, в том числе и на якутском языке. Православной церкви принадлежала инициатива учреждения школ для новокрещеных, появившихся ранее, чем светские начальные учебные заведения. Определенную роль в эффективности деятельности миссии сыграл миссионерский Комитет, привлекавший благотворителей к участию в поддержке миссионерского труда.
Заслуги миссионерства в Якутском крае трудно переоценить. Даже во время господства воинствующего атеизма советские историки, оценивающие деятельность Русской православной церкви с позиций марксистско-ленинской идеологии, признавали прогрессивную роль православия в просвещении и культуре Восточной Сибири. Очевидно, что, выполняя государственные задачи по христианизации народов Севера, духовенство несло в наш суровый край свет добра и красоты, и задача современных исследователей состоит во всестороннем и многоаспектном изучении этого процесса.
Примечания
1. Худяков И.А. Краткое описание Верхоянского округа. Л., 1969. С. 85; Попов Г.А. Сочинения. Т. 1: История христианского просвещения якутов и других инородцев Якутской области: Очерки по истории Якутии / сост. и отв. ред. Л.Н. Жукова, Е.П. Антонов. Якутск, 2005. С. 56.
2. Попов Г.А. Указ. соч. С. 56.
3. Якутские епархиальные ведомости. 1890. 1 мая. № 9. С. 134-140; Попов Г.А. Указ. соч. С. 61.
4. Якутские епархиальные ведомости. 1900. № 3. С. 32-33.
5. Шишигин Е.С. Распространение христианства в Якутии. Якутск, 1991. С. 21.
6. Подушная подать, рекрутчина, ясачная гоньба. Плательщики натурального налога пушниной (ясака) должны были в том числе предоставлять транспорт (оленей, лошадей, собак) для поездок административной власти.
7. Иркутские епархиальные ведомости. 1875. № 4. Прибавления, с. 39-40.
8. Государственный архив Иркутской области (далее — ГАИО). Ф. 50. Оп. 1. Т. 1. Д. 142.
9. Попов Г.А. Указ. соч. С. 86-87.
10. Там же. С. 90.
11. Там же.
12. Широков С., священник. Валаамский монастырь и американская православная миссия. История и духовные связи. М., 1996. С. 76.
13. ГАИО. Ф. 50. Оп. 1. Д. 270. Л. 264-278.
14. Старостина М.И. Деятельность протоиерея Григория Слепцова в Среднеколымском комиссарстве. Якутск, 2004.
15. Национальный архив Республики Саха (Якутия). Ф. 10-и. Оп. 1. Д. 10. Л. 424-425 (об.); Д. 67. Л. 57; Якутские епархиальные ведомости. 1899. № 11. С. 167-168; Очерки истории Чукотки с древнейших времен до наших дней / под ред. Н.Н. Дикова. Новосибирск, 1974. С. 102-103.
16. Хитров Дмитрий Васильевич (1818-1896), уроженец Рязанской губернии, окончил Данковское уездное духовное училище и Рязанскую духовную семинарию; направлен на миссионерское служение в Иркутскую епархию. С 1844 г. назначен священником походной миссионерской церкви в Якутской области. В 1851 г. возведен в звание миссионера. В 1858 г. назначен и.о. ректора Ново-Архангельской семинарии, в 1859 г. — настоятелем Градо-Якутской Преображенской церкви и уволен от должности миссионера, с 1862 г. — ректор Якутской духовной семинарии. В 1868 г. хиротонисан во епископа Якутского, викария Камчатской епархии. Ученик и сподвижник архиепископа Иннокентия (Вениаминова). С 1870 г. — первый архиерей самостоятельной Якутской епархии. В 1883 г. перемещен на Уфимскую кафедру. Член Императорского Географического общества, лингвист.
17. Харченко Л.Н. Миссионерская деятельность православной церкви в Сибири (вторая половина XIX в. - февраль 1917 г.). СПб., 2004. С. 25-34. 18. Прибавления к Иркутским епархиальным ведомостям. 1869. № 13. 29 марта. С. 169.
19. Всеподданнейший отчет обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания за 1888 и 1889 гг. С. 244.
20. Всеподданнейший...за 1900 г. С. 143.
21. Всеподданнейший... за 1892 и 1893 гг. С. 365.
22. Аргентов Андрей Иванович (1816-1896), уроженец Нижегодской губернии, окончил духовную училище и семинарию. В 1841 г. был направлен на служение в Иркутскую епархию, в 1843 г. назначен священником Нижне-Колымской церкви, в 1850 г. — Чаунской миссионерской церкви, в 1858-1875 г. — иерей церквей Иркутской епархии.
23. Романцова Т. Подвиг православного служения // Земля Иркутская. 2000. № 14. С. 48.
24. Попов Иван Евсеевич (1797-1879), уроженец Верхоленского уезда Иркутской губернии, с 1823 г. — миссионер-священник в Русской Америке, затем архиепископ Камчатский, Курильский и Алеутский, с 1868 г. — митрополит Московский и Коломенский. Известный миссионер Сибири, Дальнего Востока и Аляски, член Синода, ученый — лингвист и этнолог, Почетный член Императорского Русского географического общества. В 1977 г. канонизирован и причислен к лику святых.
25. Благонравов Василий Антонович (1825-1892), уроженец Тамбовской губернии, окончил Тамбовское духовное училище и семинарию, Казанскую духовную академию, в 1849 г. принял монашество. С 1850 г. профессор церковной истории Казанской академии, с 1856 г. — архимандрит, в 1858 г. — ректор Томской духовной семинарии, в 1861 г. — ректор Костромской духовной семинарии и настоятель Игрицкого Богородицкого монастыря. С 1862 г. — епископ Иркутский и Нерчинский. Погребен в Иркутске в усыпальнице кафедрального собора.
26. Жизненные вопросы православной миссии в Сибири в сочинениях Вениамина, архиепископа Иркутского и Нерчинского. СПб., 1885.
27. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. СПб., 1905. С. 2-3.
28. Пустынский Александр Дмитриевич (1869-1937), уроженец Вологодской губернии, окончил Вологодскую духовную семинарию, Киевскую духовную академию, обучался в Санкт-Петербургском Императорском археологическом институте. В 1894 г. пострижен в монашество. С 1895 г. — миссионер восточных штатов Америки, в 1903 г. хиротонисан во епископа Аляскинского, первого викария Алеутской и Северо-Американской епархии. С 1907 г. — временно управляющий Алеутской и Северо-Амери-канской епархией. В 1909-1912 гг. — епископ Якутский и Вилюйский. В 1912 г. — епископ Туркестанский и Ташкентский. В 1918 г. возведен в сан архиепископа. В 1933 г. арестован, в 1937 г. расстрелян. Магистр богословия, духовный писатель, полиглот.
РУССКАЯ АМЕРИКА
Материалы III Международной научной конференции
«Русская Америка» (Иркутск, 8–12 августа 2007 г.)
Предоставлено архитектурно-этнографическим музеем Тальцы