Константин Алексеевич Гайдук (1910-1943) - легенда иркутских шахмат
Мухометзянов Рамиль
Категория: История сибирских шахмат, Иркутск : История
Предыдущая статья | Следующая статья
30 сентября исполнилось 100 лет со дня рождения самого выдающегося шахматиста Приангарья и одного из родоначальников иркутских шахмат Константина Алексеевича Гайдука (1910-1943). Он прожил очень короткую, но яркую и насыщенную жизнь, навечно вписав свое имя в шахматную летопись Восточной Сибири.
Легенда иркутских шахмат: К 100-летию шахматиста и журналиста К.А.Гайдука
Говорят, что чудес не бывает...
Об этом человеке написано уже немало. Многие издания Иркутска в свое время посвятили ему объемные статьи - газеты «Байкальские вести», «Наша Сибскана», «Восточно-Сибирская правда», «Восточно-Сибирский путь», «Честное слово», «Зеленая лампа», журнал «Сибирь» и другие. Вышли даже две полуофициальных брошюры (буклеты к шахматному турниру памяти Гайдука), в которых были собраны наиболее значимые на тот период материалы о Гайдуке и описан его спортивный путь.
Пик этих публикаций пришелся на 2000-2003 годы, когда начали рассекречиваться архивы КГБ и достоянием общественности стали материалы из уголовного дела Гайдука 1938-39 годов. Одна за другой появились статьи Владимира Максимова, Давыда Гутгарца, Сергея Захаряна, Бориса Абкина и других, из которых иркутяне узнали о сложной и трагичной судьбе этого шахматиста и журналиста, ставшего очередной жертвой сталинских репрессий. Собственно говоря, именно эта причина (а вовсе не шахматная специализация Гайдука) послужила отправной точкой для многих статей, и получалось, что впечатляющее количество статей нам так ничего существенного и не смогли рассказать о главном - о его шахматной деятельности.
Да и не могли в принципе обычные общественно-политические газеты этого сделать. Как говорится, и некому, и незачем, и возможности не те. Такое под силу было только либо специализированному шахматному изданию, либо, в крайнем случае, большой шахматной рубрике, а ни того, ни другого до 2003 года в Иркутске просто не было.
Первый по-настоящему шахматный материал появился в газете «Наша Сибскана» в самом конце 2003 года - к очередному мемориалу Гайдука. Именно он и стал основой двух буклетов, вышедших в том же и следующем годах. Встала речь даже об издании отдельной книги о Гайдуке, но останавливало одно существенное обстоятельство. Дело в том, что самым выдающимся достижением нашего земляка стала победа в Харькове на Всесоюзном первенстве работников издательств 1937 года, где он сумел опередить известного мастера В.Н.Панова, но об этом соревновании никаких сведений в нашем распоряжении практически не было, несмотря на то, что в том же году в Харькове была выпущена брошюра, посвященная специально этому турниру.
Многолетние поиски этой небольшой 30-страничной книжицы ни к чему не привели. Ни коллекционеры, ни историки шахмат (в том числе и украинские), ни продавцы шахматной литературы ничем не могли помочь. Кое-какие сведения прислал харьковский шахматист и историк Семен Губницкий, собравший информацию по газетам тех лет (за что ему большое спасибо), но и они всей картины не создавали. И резонно вставал вопрос: куда двигаться дальше, если уж в самом Харькове ничего не осталось?
Помощь, как это всегда бывает, пришла совершенно с неожиданной стороны. Известный днепропетровский краевед и журналист Николай Чабан, который откликнулся на мой призыв по совсем другому поводу (а именно по поводу иркутского шахматиста П.Ю.Маака, о котором Николаю Петровичу удалось найти уникальные материалы из дореволюционных газет), взял на заметку и мою просьбу о поиске неуловимой книжки, и каково было изумление, когда спустя несколько месяцев он в одном из украинских архивов все-таки нашел эту книгу и прислал сделанные с нее фотокопии. В это просто не нельзя было поверить!
И буквально через несколько дней аналогичная новость поступила из Москвы, где эту книгу обнаружил в своей библиотеке известный коллекционер шахматной литературы Владислав Новиков. После многих лет безрезультатных поисков и безнадежных ожиданий вдруг сразу в двух местах (при этом в двух разных странах!) почти одновременно нашлось то, что искали, - ну разве это не чудо!
Вот так неожиданно мы получили то, чего не доставало. Произошло это совсем недавно, так что впервые использовать новые сведения возможность появилась только сейчас, что мы с удовольствием и делаем, благо повод для этого более чем подходящий. Огромная благодарность нашему украинскому коллеге Николаю Чабану и московскому коллекционеру Владиславу Новикову! Куда бы мы без них!
Из школьников - в лидеры Восточной Сибири
Талант шахматиста раскрылся в Гайдуке по нынешним меркам довольно поздно - в 13-14 лет. Успехи пришли практически сразу и весьма солидные, когда он, быстро миновав школьную стадию, вышел на передовые рубежи во взрослых соревнованиях. Но настоящее удивление и восхищение вызывает то, что одновременно с этим раскрылся и его талант выдающегося шахматного организатора. Такого, чтобы 16-летний подросток возглавлял шахматную федерацию большого города (и какого - столицы Восточной Сибири!), вряд ли может припомнить история.
Конечно, главным по шахматной части он стал не сразу. Сперва занимался своим более близким направлением - ставил на ноги школьные шахматы, которые в 1924-25 годах делали свои первые шаги. Создавал детские кружки, организовывал школьные турниры и матчи, давал сеансы одновременной игры. В практической же игре был ясно, что юный шахматист на голову превосходит своих сверстников, поэтому ареной его сражений становятся взрослые соревнования, где он удивительно быстро тоже оказался на первых ролях.
Едва ли не первое же его выступление становится триумфальным. В 1926 году он делит первое место в турнире сильнейших шахматистов города с тогдашним лидером иркутских шахмат, серебряным призером чемпионата Минска 1923 года Александром Штенгером. Незадолго до этого Штенгер великолепно выступил в 3-м сибирском чемпионате 1926 года в Новосибирске, заняв 2-е место (после будущего мастера и чемпиона РСФСР Петра Измайлова, у которого, тем не менее, Штенгер в личной встрече сумел выиграть).
Александр Кириллович (иногда писали Карлович, что, видимо, точнее) приехал в наш город не по своей воле - он отбывал небольшой срок за какое-то незначительное финансовое преступление, что, впрочем, почти не мешало его шахматной деятельности. Он не только регулярно выступал в соревнованиях и давал сеансы одновременной игры, но и входил в правление шахматной секции, что для заключенного и вовсе кажется невозможным. Шахматам в ту пору власти уделяли повышенное внимание, считали их идеологическим оружием, так что кого попало в руководство не пускали. Тем удивительней обнаруженный нами факт.
Штенгер был настолько в авторитете, что даже его явный неуспех в городском турнире 1925 года, где он занял лишь 4-е место, пропустив вперед Владимира Лазаревна, Павла Друзина и Феодосия Шелковникова, никак не отразился на решении правления секции именно его командировать на Всесоюзный чемпионат 1925 года. И только серьезный окрик вышестоящего начальства - спортивного губернского руководства, посчитавшего неуместным обращаться к «главному шахматисту страны» Н.В.Крыленко с просьбой принять в соревнование арестанта, остановил энтузиастов. Поехали Лазарсон и Шелковников, дружно провалившиеся на первых же стадиях отбора, о чем, правда, местная пресса постаралась не сообщать.
Вот с таким шахматистом приходилось соперничать молодому Косте Гайдуку. Соперничать на всех фронтах - и в соревнованиях, и в образе жизни, и даже в сеансах одновременной игры. А так как именно к этому времени относятся и первые публикации Гайдука, то еще и на информационном поле. К этому моменту срок заключения у Штенгера вышел, и он, видимо, в поисках заработка, дал объявление в газете «Власть труда» о платном обучении шахматной игре. Такой коммерческий подход к любимому делу вряд ли мог понравиться юному активисту-общественнику, вкладывающему в шахматы все силы, поэтому в своих коротких заметках Гайдук, писавший под разными псевдонимами или даже вообще без подписи, довольно едко оценивал достижения Штенгера в негласном конкурсе сеансеров, сравнивая их со своими.
Это противостояние привело к тому, что в сентябре 1926 года был даже проведен специальный матч Гайдук-Штенгер из десяти партий, который, как и положено в таких случаях для сохранения интриги, победителя так и не выявил - ничья 5:5. По этой причине на очередной чемпионат Сибири, состоявшийся в январе 1927 года в Новосибирске, они поехали вместе, и здесь наконец-то определилось серьезное преимущество Гайдука, едва не ставшего призером, в то время как Штенгер, увы, занял последнее место.
В Иркутске же их паритет продолжал сохраняться. Сыграли они на равных и в турнире сильнейших 1927 года, снова, как и годом раньше, поделив 1-2 места. В общем, шахматисты оказались достойны друг друга, а их упорное соперничество стало украшением шахматной жизни Иркутска 1920-х годов.
На газетно-журнальном фронте
В феврале 1927 года в газете «Власть труда» появился следующий материал:
ШАХМАТЫ
(очерк)
Шахматы становятся массовой игрой, все больше и больше завоевывая симпатии масс.
Шахматы уходят из «благородных собраний», карточных комнат и кафе в фабричный клуб и красные уголки.
Вместо апоплексического затылка ожиревшего буржуа, вместо напомаженной головы ресторанного завсегдатая, над шахматной доской стала склоняться жилистая шея рабочего и взлохмаченная, вихрастая голова комсомольца!
Великая Октябрьская революция вскрыла сущность шахмат, как могучего организующего средства культурного развития, как средства к гармоничному развитию человеческой личности.
Профсоюзы и органы государственной власти, взявшие в свои руки руководство шахматной жизнью, как и всеми другими отраслями спорта и искусства, стремятся под лозунгом «Шахматы и шашки - в массы и для масс» насадить это культурное дело в среде рабочих и крестьян.
Несмотря на все это, шахматы забиты, шахкружки работают с перебоями, не имеют для своей работы подчас инвентаря и помещения.
Для успешного развития шахматной жизни в дальнейшем необходимо отбросить обывательско-мещанские взгляды на шахматы, как на простую игру-забаву и культорганизациям города и деревни включить раз и навсегда шахматы в свой общий арсенал орудий и средств, которые ими используются для поднятия культуры и культурности среди масс!
КА.Г-К.
Эта заметка, написанная молодым Гайдуком, стала, можно сказать, шахматным манифестом того времени. Обычно спортивная хроника не предполагает какой-то особой беллетристики, главное указать результаты, и в этом смысле шахматная рубрика в газете свою функцию отлично выполняла. В 1927 году Штенгер уехал из города, и Гайдуку пришлось взять шахматное руководство полностью в свои руки. Его восторженный настрой и желание работать на благо иркутских шахмат отлично чувствуются в этом небольшом воззвании.
Как и многие другие организаторы тех лет, взявшись за дело, Гайдук открыл новое летосчисление и устроил так называемый первый официальный чемпионат города (который начался в 1927 году, но при этом считался первенством на 1928 год), словно бы смахнув со счетов все городские турниры 1921-1927 годов. Позднее на эту «официальность» попался и В.Д.Шувалов, публиковавший в 1970-х годах очерки о шахматной жизни Приангарья, и также начавший вести отсчет с этого соревнования. Но если самому Гайдуку, убравшему из своего послужного списка две победы в турнирах сильнейших только потому, что они были в дележе со Штенгером, это простительно, то нам негоже искажать историю. До своего «официального» чемпионства он уже дважды - в 1926 и 1927 годах - был таковым по факту, и от этого никуда не деться. Это отражено и в нумерации городских чемпионатов, которую продолжали шахматные организаторы в последующие годы, уже после Гайдука.
Прошло немного времени, и сам Гайдук тоже подался в путь, даже какое-то время двигался по стопам Штенгера - в Новосибирск. Здесь Гайдук остановился, чтобы стать ведущим шахматной рубрики в газете «Неделя», а Штенгер повернул в Минусинск. Причина отъезда Гайдука стала известна лишь недавно - он не мог в виду своего непролетарского происхождения поступить в местный университет, поэтому вынужден был искать другие вузы.
И действительно, вряд ли старшая дочь иркутского купца-миллионера Всеволода Николаевича Бочкарева (мать Гайдука) и советник по православию при иркутском генерал-губернаторе (его отец) являлись по своей сути родными для советской власти. Другое дело, что Маргарита горячо приняла революцию, вступила в Красную Армию, не испугалась пойти против мужа (с ним рассталась еще раньше) и отца, который, незадолго до смерти в 1919 году отрекся от нее. В те годы это был по-настоящему мужественный для женщины шаг.
Но, увы, эти заслуги матери не помогли Константину Гайдуку в новой жизни стать полностью своим. Видимо, и в Новосибирске ему не удалось решить проблему учебы, так как вскоре он переезжает еще дальше - в Ленинград. В воспоминаниях его сына Вадима имеются сведения, что и там он не смог поступить в вуз, хотя в 1930 году Гайдук приезжает в Иркутск уже с образованием журналиста и поступает работать в газету «Восточно-Сибирская правда», причем в очень ответственный отдел - международный. Как и с помощью кого удалось ему за столь короткий срок получить нужную специальность, можно только догадываться.
Есть предположение, что посодействовал ему в этом известный сибирский шахматист и видный партийный деятель Вадим Иванович Ворченко, который до этого жил в Новосибирске, а в годы пребывания Гайдука в Ленинграде уже являлся редактором журнала «Шахматный листок». Хорошо зная нашего земляка и по шахматным соревнованиям, и по журналистской работе, он вполне мог каким-то образом решить эту злободневную для Гайдука проблему. В некотором смысле дальнейшая судьба этих людей подтверждает наши предположения: оба были впоследствии арестованы (один в 1937-м, другой - в 1938-м) и оба были реабилитированы и выпущены на свободу в 1939 году.
В газете Гайдук развивает бурную профессиональную деятельность: делает международные и политические обзоры, пишет памфлеты и фельетоны на разные темы, публикует множество заметок о культуре, кино и театре, активно освещает процесс развития в городе радио и т.д. Кстати, именно с радио оказались связана дальнейшая работа Гайдука - он стал создателем первого на территории Сибири шахматно-шашечного радиожурнала.
И в газете шахматы не были заброшены. Именно благодаря Гайдуку появлялись новости с информационных лент, касающиеся различных шахматных турниров и важных матчей, таких, например, как Ботвинник-Флор. Иногда он не ограничивался сухой информацией, а добавлял много интересных подробностей, уже имея право подписать эти статьи своим именем.
А вот для местных новостей долгое время просто не было места. В связи с образованием в 1930 году Восточно-Сибирского края газета не только поменяла название (с «Власти труда» на Восточно-Сибирскую правду»), но и выросла в объеме, тираже и статусе. Стали издаваться даже разные версии одного и того же номера: для Иркутска один, для Красноярска, Улан-Удэ и Читы - другие.
Все это, безусловно, очень сильно ударило по шахматной теме. В 1930-м ее вообще не было на страницах газеты, в 1931-м появилось с десяток коротких заметок, в основном в связи с проведением первого чемпионата края. Не стало лучше и в 1932-м - пяток небольших объявлений. Рост, причем разу значительный, начал происходить только с 1933 года, когда и в целом по стране был дан новый импульс шахматной жизни - до этого на всех уровнях только что и говорили о нехватке денежных средств для проведения соревнований.
Шахматный организатор Восточной Сибири
Но хоть и скудна была по объективным обстоятельствам в те годы шахматная нива, отчитаться Гайдуку о проделанной работе было чем. Возглавляемый им краевой шахматный комитет проводил не только чемпионаты Восточной Сибири среди мужчин, но и впервые взялся за женские, школьные и шашечные соревнования в масштабе края. Проводилась целая серия отборочных соревнований, пропагандировалась шахматная активность, была даже предпринята попытка провести специальную шахматную лотерею. И все это на огромной территории от Монголии и Китая до Крайнего Севера. Таково было не только веление дня, но и требование шахматного руководства страны.
Серьезным сдерживающим фактором тотальной шахматизации «Восточки» и других СМИ для Гайдука стало то, что он сам организовывал и судил все эти соревнования, к тому же, как правило, и выигрывал их. Писать о себе, пусть даже под псевдонимом или анонимно, на всю катушку, как раньше, он уже не мог, все же отлично знали, кто автор этих публикаций. Поэтому порой ему проще было вообще промолчать, чем восхвалять свои заслуги или результаты.
Так, осталась совершенно неосвященной поездка Гайдука на чемпионат СССР 1931 года, где он хоть и не пробился из отборочной стадии, но сыграл в принципе неплохо - на уровне всех других представителей Сибири. Тогда же он и получил официально первую всесоюзную категорию, став первым обладателем этого разряда в Прианга-рье, хотя условно имел его уже несколько лет. Ну чем не повод для публикации!
Гораздо больше можно было бы написать и о первом в Иркутске турнире с участием мастера Исаака Мазеля, состоявшемся в 1933 году, результаты которого, по сути, так и остались неизвестными. Гайдук в нем не играл - обеспечивал мастеру условия для работы и отдыха, ведь Мазель должен был за короткое время (проездом из Москвы в Улан-Удэ, куда его командировали для участия в турнире в честь 10-летия образования республики Бурят-Монголия) успеть провернуть много дел - прочитать десятки лекций, дать большое количество сеансов, провести инструктаж и обследование шахматно-шашечной работы в крае, сыграть в квалификационно-показательном турнире и т.д.
Удивительно, но Мазель все успел, в том числе выиграть и два намеченных турнира - в Иркутске и Улан-Удэ. Думается, в его успехах оказалась и большая заслуга Гайдука. Не случайно именно с этого момента положение с шахматами в нашем регионе было признано одним из лучших в стране, а Мазелю, посетившему с командировками многие города СССР, как говорится, было с чем сравнивать.
Подтверждением этого признания стал тот факт, что первый Все-сибирский турнир в 1934 году прошел именно в Иркутске, и его организация была полностью возложена на плечи Гайдука. В столицу Восточной Сибири приехали не только шахматисты и шашисты со всей Сибири и Дальнего Востока, но два мастера из Москвы (Михаил Юдович - по шахматам и Лев Глезер - по шашкам), а также сильнейший шахматист Монголии Санжи Жамцо, фамилию которого везде писали по-разному. Помимо этого прошел и женский шахматный турнир - впервые за многие годы.
Организаторские хлопоты не позволили нашему шахматисту выступить в полную силу, он занял место в середине таблицы. Но турнир получил самые лестные отзывы, и это было самое главное. В следующем 1935-м году по такой же схеме прошел и второй Всесибирский турнир в Улан-Удэ, но на нем Гайдуку, увы, не удалось уже побывать ни в каком качестве. А жаль, состав оказался вполне подходящий для того, чтобы сражаться за первое место.
В середине 30-х годов Гайдук почти полностью переключился на организаторскую работу, участвуя лишь в самых значимых соревнованиях - чемпионатах Восточно-Сибирского края и чемпионатах Иркутска. Всего прошло четыре краевых турнира, и все четыре раза Гайдук оказывался первым: в 1931 и 1933 - единолично, в 1935 и 1936 - в дележе. В 1937 году ВСК был преобразован в Иркутскую область, но чемпионат оказался проведен частично по старой схеме (с участием читинцев, но уже без улан-удэнцев). Его также уверенно выиграл Гайдук, открывший счет своим областным победам. Практически всегда побеждал он и в городских первенствах, если находил время для участия.
Очень активно Гайдук работал в тренерском направлении: стал основателем первого шахматного кружка в только что открытом Дворце пионеров, развивал женское шахматное движение, вел квалификационную работу. По его инициативе прошла целая серия массовых соревнований, в том числе и ставшие популярными турниры на призы газеты «Иркутский комсомолец», собиравшие до полутора тысяч участников. На городских и областных соревнованиях блистал воспитанник Гайдука Всеволод Чайковский, являвшийся к тому же его двоюродным братом. Первым из наших школьников этот талантливый шахматист пробился на всесоюзный уровень, съездив в 1934 году на юношеское первенство СССР в Ленинград.
Среди других воспитанников можно назвать Павла Комаровских, Евгения Концкого, Виктора Брытина, Илью Кропачева и многих других сильных шахматистов Иркутска. У каждого из них были серьезные достижения, но, к сожаленью, начавшаяся вскоре война перечеркнула многие жизни: погибли на фронте Чайковский, Брытин и Кропачев, с тяжелым ранением вернулся Концкий.
Газета Шахматное Приангарье №3 (2010 год)
Продолжение следует