Иркутская область, города и районы Иркутской области, ее жизнь, культура, история, экономика - вот основные темы сайта "Иркутская область : Города и районы". Часто Иркутскую область называют Прибайкальем, именно "Прибайкалье" и стало названием проекта, в который входит этот сайт.

Памятники по истории миссионерства в собрании ГИМ (Государственный Исторический Музей)

О.Г. Гордеева (Москва), Н.И. Вышар (Москва)

В отделе тканей и костюма ГИМ хранится уникальный комп­лекс — облачение православного священника, сшитое из замши и меха северного оленя. Он состоит из нескольких предметов. Подризник, в виде глухой рубахи с длинными рукавами из тонкой белой замши, подол которого отделан полосками коричневой кожи, вы­шивкой цветным шелком, подшейным оленьим волосом, инкруста­цией из цветной кожи, мехом выдры. Фелонь из темного и светлого меха северного оленя. На фелони в технике инкрустации в центре спины выложен орнамент и — изображение четырехконечного крес­та. Епитрахиль выполнена также из темного и светлого меха север­ного оленя, отделана инкрустацией кожей и мехом выдры с круг­лыми точеными пуговицами из бивня мамонта. Имеет подкладку из темной шерстяной ткани. Пояс, набедренник и поручи из темного и светлого меха северного оленя с отделкой в технике инкрустации. Пояс и набедренник на шерстяной подкладке, а поручи подшиты фиолетовым шелком. В комплекс входят наперсный крест и пана­гия, выполненные из полосок темного и светлого оленьего меха [1].

В Главной инвентарной книге ГИМ записано, что этот комплекс поступил в 1924 г. из музея I МГУ. Никаких других сведений в документах музея об этих предметах обнаружить не удалось.

До 2001 г. комплекс находился в отделе тканей и костюма ГИМ, не экспонировался и не публиковался. Впервые облачение православ­ного священника из меха северного оленя вошло в состав выставки «Русская Америка. Императорская Россия и Новый Cвет» (США). При подготовке этой выставки возникла необходимость точной атрибуции этих памятников культуры. Было ясно, эти предметы связаны с мис­сионерской деятельностью Русской православной церкви в Сибири и на Аляске. Был большой соблазн связать это церковное облачение с деятельностью святителя Иннокентия (1797-1879). Но выделка меха, ткань подкладки давали гораздо более позднюю датировку.

В 2002 г. эта выставка проходила в залах ГИМ. Во время рабо­ты над буклетом к ней Е.М. Юхименко обратила наше внимание на книгу Нестора (Анисимова) «Моя Камчатка. Записки православного миссионера». В этом издании на одной из иллюстраций была воспро­изведена фотография с предметами для совершения архиерейского богослужения, изготовленными руками камчадалов: орлец, орарь, пара сапог, пояс, перчатки, крест и панагия [2]. Они необыкновенным образом были похожи на наши предметы. Оригинал этой фотографии хранится в Архиве кинофотодокументов в Санкт-Петербурге.

Посещение этого архива принесло как разочарование, так и новые интересные сведения. Выяснилось, что на снимке изображены экспонаты выставки, которая была устроена в Петербурге в 1911 г. Камчатским православным братством. К сожалению, сведения о том, где проходила выставка и кто делал фотографию, отсутствуют. Обращение к периодике этого времени и перечню выставок 1911 г. пока результатов не дали. Фотография вывела на историю созда­ния Камчатского православного братства и яркую фигуру иеромо­наха Нестора (Анисимова) (1885-1962). Он родился 9 ноября 1885 г. в Вятке в семье военного чиновника Александра Александровича Анисимова. Его мать Антонина Евлампиевна была дочерью священ­ника. Николай Анисимов учился на миссионерском монгольско-калмыцком отделении при Казанской духовной академии, тогда же он был принят в число послушников Казанского Спасо-Преображен-ского монастыря. По воле случая его благословили на миссионерс­кое служение на Камчатку. 17 апреля 1907 г. двадцатидвухлетний Николай Анисимов принял монашеский постриг с именем Нестора (в честь мученика Нестора Солунского), а вскоре был рукоположен в иеромонаха. В то же лето 1907 г., получив благословение от отца Иоанна Кронштадтского, он отправился на Камчатку.

Нестор по прибытии на Камчатку обосновался в селении Гижига. Он застал там ужасающее запустение и разорение. Немногочислен­ным православные приходы были закрыты, старинный монастырь был разрушен, на весь камчатский край был всего один врач, мест­ное население спаивалось японскими и американскими скупщиками пушнины. Русское и местное население (коряки, чукчи и тунгусы) были неграмотные и страдали от болезней. В период пасторского слу­жения Нестор перевел на корякский язык богослужебные книги и основные молитвы. 14 сентября 1910 г. во Владивостоке было уч­реждено Камчатское православное братство. В начальной стадии его создания на него обратили благосклонное внимание царь Николай II и Александра Федоровна. Императрица Мария Федоровна также го­рячо поддержала эту идею. Тогда же по эскизам, предложенным Нес­тором, ювелирная мастерская Н. Линдена в Петербурге изготовила знаки четырех степеней Камчатского православного братства. В эти эскизы Николай II своей рукой внес некоторые изменения, в окон­чательном варианте знак I степени приобрел вид четырехконечного гофрированного креста с вогнутыми краями, на которых помещены круглые эмалевые медальоны с инициалами «Н-II», «М», «А», «А» под императорскими коронами, что обозначало императора Николая, Марию Федоровну, Александру Федоровну и наследника царевича Алексея [3]. В скором времени в Петербурге, Москве, Киеве и дру­гих городах были открыты отделения Камчатского братства. Члена­ми его стали представители многих знатных российских фамилий, предприниматели, деятели науки и культуры. Известно, что ректор Московского университета Любовский Матвей Кузьмич (1860-1936) [4] был активным членом этого братства. Члены Камчатского братс­тва собирали крупные благотворительные пожертвования: деньги, драгоценности, церковную утварь, книги и оборудование для школ, библиотек и больниц. В разобранном виде на Камчатку отправлялись церкви, больницы и школы. В результате к 1917 г. в крае было уже 37 храмов, 38 часовен и 42 школы.

Для знакомства русского общества с деятельностью братства на Камчатке Нестор организовал в 1911 г. в Петербурге выставку. Судя по обнаруженным в кинофотоархиве фотографиям, на выставке были представлены изделия, созданные в мастерской при православной миссии. Части церковного облачения и способы их отделки, отде­льные детали орнамента идентичны предметам из меха северного оленя, хранящимся в ГИМ. Надо обратить особое внимание, что на спине меховой фелони выложен светлым мехом четырехконечный крест — знак Камчатского братства. В комплекс облачения входят наперсный крест и панагия. Панагия также выполнена в форме че­тырехконечного креста с расширяющимися концами с аналогичной знаку первой степени с простым крестом в центре. Орнаментальное украшение епитрахили в виде вихревых розеток и сдвоенных крестов идентична украшениям на орари с архивной фотографии. Такие же своеобразные розетки украшают набедренник. Необыкновенно тонко выделанный подол подризника находит прямые аналогии в празд­ничных опуванах корякской одежды. По всей вероятности, лучшие корякские мастера выделывали замшу для подризника, с необыкно­венным тщанием украшали шелком и подшейным оленьим волосом и полосками цветной кожи подол. Мягкий блестящий пушистый мех выдры пошел на отделку подризника, епитрахили, поручей и набед­ренника. В книге «Три жизни митрополита Нестора Камчатского» (М., 2002) опубликованы 8 фотографий с выставки 1911 г. [5].

Комплекс одежды священника по набору входящих в него предметов относится к облачению одного из высших иерархов православ­ной церкви — епископа. Уникальность комплекса заключается в единстве канона и народной традиции, в данном случае высочайшего мастерства коряков в обработке замши и меха северного оленя. Осо­бенно это выразилось в умении создавать меховые инкрустации свет­лым мехом по темному для украшения бытовых предметов. Замеча­тельное чувство материала и цвета в создании праздничных подолов одежды — опуванов использовано в отделке подризника. Из оленьего меха выполнены даже нагрудный крест и знак братства — предме­ты, обычно изготавливаемые из драгоценных металлов и эмали. Если части облачения и атрибуты архиерейского богослужения с архивной фотографии были выполнены в 1910-1911 гг. то облачение из соб­рания ГИМ было сделано около 1916 г., возможно, специально для Нестора, при посвящении его в епископа Камчатского [6].

Кроме уникального облачения из меха северного оленя в ГИМ хранится не менее уникальный церковный предмет — митра из ма­монтовой кости [7]. Она поступила в музей в 1937 г. из Союзювелир-торга в числе других предметов.

Митра составлена из отдельно вырезанных пластин разной формы из бивня мамонта и украшена орнаментальной чуть возвышающейся над поверхностью рельефной резьбой, пятью медальонами с изображе­ниями поясных фигур Иисуса Христа, Иоанна Крестителя, Богомате­ри, Саваофа и Распятия. Митра имеет подкладку желтого шелка, под­битого ватой, и меховую опушку. Сложная форма митры с выгнутыми деталями позволяет оценить профессионализм резчика. Необычайно низкий, чуть читаемый орнаментальный рисунок на больших пласти­нах заметно отличается от работ русских резчиков. Узоры на пластинах прямоугольной формы, расположенные над медальонами, скорее напоминают орнаменты на металле. Резьба медальонов, выполненная в более высоком рельефе, создает впечатление старательно повторен­ных оригиналов человеком, не часто выполняющим подобную работу.

Необычный материал, из которого сделана митра, позволял предположить изготовление ее в районах, богатых мамонтовой кос­тью: северные регионы России или Сибири, что делало предмет из­начально уникальным. В инвентарях музея место и время изготов­ления митры было определено как «Россия, XIX в.». Ничего не было известно о владельце и о мастере. В книге митрополита Нес­тора «Моя Камчатка» мы нашли любопытное свидетельство. Нестор вспоминает, как во время очередного своего объезда стойбищ в 1916 г. в одном корякском жилище он обратил внимание на стоящий в стороне огромный, выше человеческого роста мамонтовый бивень и поинтересовался, можно ли из него вырезать митру, подобную той, что была с ним из золотой парчи, расшитая цветами и узорами, и сколько это займет времени. Хозяин подтвердил и определил время работы в 40-50 дней [8]. Нестор вспоминал, что «этот клык коряк распаривал в горячей воде, затем разрезал на соответствующие час­ти и за отсутствием всякого материала для закрепления фрагмен­тов, придавая, где нужно, округлую форму, скреплял их, вставляя в фаску. Мастер рельефно вырезал по митре соответствующие икон­ки (с 4-х сторон), скопировал весь узор...» [9]. В положенный срок митрополит Нестор получил костяную митру и, как уверял мастер, вырезанную одним ножом. Она хранилась у Нестора не только как образец умения и искусства резьбы по кости столь сложных пред метов местным населением, но и как свидетельство их глубокого уважения к своему пастырю. В 1917 г. по приезде в Москву для участия во Всероссийском Поместном соборе он взял ее с собой и не­однократно служил в ней во время своего пребывания здесь в 1917 и 1918 гг. В своих воспоминаниях он записал, что впоследствии подарил ее Московскому Археологического институту [10].

При обследовании митры в период подготовки выставки под подкладкой на одной из пластин была обнаружена написанная литера «Н». Поскольку ни в литературе, ни в музейных собраниях нам боль­ше нигде не встречались упоминания о подобных предметах из кости, мы склонны связать ее с именем митрополита Камчатского Нестора и видеть в ней именно тот предмет, который упомянут в его записках.

Многое в истории поступления этих предметов в Исторический музей пока остается невыясненным.

В заключение следует отметить уникальность этого комплекса, в котором в канонических формах воплотились этнические особенности работы с местными материалами аборигенного населения.

Пока неясным остается момент, когда и каким образом митра из Археологического института попала через НКВД в магазин Со-юзювелирторга. До нашего времени митра дошла с утратой одной пластины. И была реставрирована к выставке в 2000 г. реставрато­ром ГИМ по кости А.Д. Петровой.

Работа над выставками ГИМ последних лет способствовала вы­явлению и определению целой группы памятников, связанных с миссионерской деятельностью Русской православной церкви.

 

Примечания

1.  ГИМ-55114 РБ-1401-1409 а, б.

2.   Митрополит Нестор (Анисимов).  Моя Камчатка. Записки право­славного миссионера. Свято-Троицкая Лавра, 1995. С. 111.

3.  Россия. Православие. Культура: каталог выставки. Ноябрь 2000 — февраль 2001. М.: ГИМ., 2000. № 287, с. 92, ил. с. 91.

Апостолы нового времени. Миссионерская деятельность Русской Пра­вославной церкви XVIII - нач. ХХ вв: буклет выставки ГИМ. М., 2004. С. 70, № 72.

4.  Любовский М. К. — ректор МГУ с 1911 по 1917 г.

5.  Три жизни митрополита Нестора Камчатского. М., 2002. Вклейка между с. 160-161.

6.  Митрополит Нестор (Анисимов). Указ. соч. С. 238-239.

7.  ГИМ-78917. Кость-2610. Россия. Православие. Культура: каталог выставки... С. 92, № 286. Без воспроизведения. Апостолы нового времени. С. 72, № 74.

8.  Митрополит Нестор (Анисимов). Указ. соч. С. 241.

9.  Там же. С. 242.

10.  Там же.

 

 

 

РУССКАЯ АМЕРИКА 
Материалы III Международной научной конференции 
«Русская Америка» (Иркутск, 8–12 августа 2007 г.)

Предоставлена архитектурно-этнографическим музеем Тальцы