Шаманство у эвенков севера Иркутской области в XX в. (По материалам Братского городского музея)
Категория: Катангский район : История, Русская Америка
Предыдущая статья | Следующая статья
А.А. Павлов (Братск)
Эвенки севера Иркутской области в административных границах современного Катангского района, занимающего территорию верховьев Нижней Тунгуски и ее левых притоков, с XVII в. живут рядом с русскими. Более чем двухсотлетнее сосуществование кочевой и оседлой культур привели к заимствованиям как в материальной, так и в духовной культуре. К концу XIX - началу XX в. большинство эвенков приняли православие, но во многом формально, почитая кресты и иконы как священные предметы и не понимая смысла и значения христианских обрядов (Сирина 2002: С. 219). Известная исследовательница Г.М. Василевич, побывавшая в 1925 г. в верховьях Нижней Тунгуски, отмечала, что эвенки знают церковные праздники, собираются на них вместе, молятся перед иконой, но вместе с тем остаются шаманистами, уже вечером участвуя в небольших обрядах — камланиях (МАЭ 1: Л. 32). Очевидно, двоеверие ввело в заблуждение наблюдателей XIX в., отмечавших повсеместный упадок шаманства у народов Сибири (Басилов 1984: С. 11).
Шаманский чум (нымгандяк, шэвэнчэдек) сооружался для определенных обрядов и состоял из собственно чума, находящегося в среднем мире и ориентированного входом на восток, галерей дарпэ с восточной стороны от чума и онанг с западной, которые понимались как пути — переходы в верхний и нижний миры, а все сооружение отражало представление эвенков о традиционной модели мира (Ям-польская 1993: С. 110, 114).
В 1980 и 1982 гг. во время экспедиций в Катангский район были обследованы три шаманских чума: чум шамана Сычегир на р. Умотка, левом притоке Нижней Тунгуски, чум шамана Салаткина на р. Ика, притоке р. Непа, и чум шаманки, имя которой уже забыли, на р. Дюльчак, приток р. Ика. В фондах музея имеются планы шаманских комплексов, рисунки скульптур шаманских духов — помощников, материалы фотофиксации, часть из них, по чуму шамана Сычегир, опубликованы.
Шаманский чум Сычегира примечателен тем, что имеет почти классическую структуру и о нем имеется достаточно полная информация о проводившемся в нем обряде лечения, т. к. информатором был один из участников обряда, сын шамана. В комплексе отсутствует западная галерея, но к востоку от чума, окруженного антропоморфными фигурами духов — помощников шамана и зооморфными фигурами лебедей, расположена галерея — дарпэ в виде шалаша из лиственниц, символизирующего мост — переход на остров шаманской реки, где расположен чум. Галерея охраняется фигурами птиц и оленей — духов — помощников шамана.
Восточнее галереи расположены ворота, закрывавшие вход в нее, и жертвенник — фигура двуглавого оленя с шаманской лестницей — сэргэ, в виде шеста с тремя перекладинами, на которой развешивалась шкура жертвенного оленя.
Обряд лечения заключался в том, что участники обряда проходили через ворота, оставляя свои души на хранение щукам, духам — помощникам шамана. Шаман изгонял из тела больного злого духа по аркану, один конец которого был привязан к его руке, а другой к рогам жертвенного оленя (Уткин 1986: С. 157-160).
Время сооружения этого шаманского комплекса в статье не указывается, но по материалам фотофискации, находящимся в музее, можно предположить, что строился он не ранее конца 60-х гг. XX в., т. к. шест шаманской лестницы сохранился в вертикальном положении и привязан к пню ивовыми прутьями.
Более ранними по времени постройками были шаманские комплексы на р. Ика, притоке Непы. По материалам, хранящимся в музее, они строились в 20-30-е гг. XX в. и предназначались для проведения обрядов, посвященных благополучию эвенкийских семей (фонды Братского музея).
Основной задачей шамана была забота о душах сородичей и их благополучии, что предопределяло содержание всех шаманских действий, к которым относились обряды, отражающие поиски души заболевшего человека, проводы душ умерших в мир мертвых, добывание детских душ для охраны здоровья (Мазин 1984: С. 86). Как отмечал один из открывателей шаманских комплексов у эвенков И.М. Суслов, само благополучие в жизни, посылаемое верховным божеством и испрашиваемое шаманом, — это удача в охотничьем промысле, приплод у домашних оленей, успехи в других хозяйственных делах (МАЭ 2: Л. 51).
Вероятно, обрядовый комплекс шаманки с р. Ика создавался для обращения к божеству верховного мира, о чем свидетельствует набор построек. Г.М. Василевич отмечала в начале XX в. большое шаманство у непских эвенков по поводу копытницы у оленей (МАЭ 1: Л. 38).
Шаманский комплекс состоит из чума, положение которого на острове шаманской реки подчеркивается огромными, по несколько метров, вырубленными из бревен фигурами рыб (щук), расположенными с севера и запада.
Эти духи — помощники шамана, так же как фигуры медведей и лошадей у чума, обращенные головами на запад, призваны защищать чум от проникновения злых духов из нижнего мира.
С восточной стороны находится жертвенник, на котором расположена антропоморфная фигура идола — предка шаманки, с четко выраженной личиной, лестница — сэргу в виде шеста с перекладиной, по которой шаман попадал в верхний мир и на которую же вешали шкуру жертвенного оленя. Рядом с ней на шесте установлена дощечка с деревянными штырями, к которым крепились жертвы (полоски ткани, связки бисера) верховному божеству — хозяину верхнего мира.
Жертвенник полукругом окружали фигуры помощников шамана — птицы на шестах (гагары, кукушки, кедровки, дятлы, глухари, утки, лебеди) и олени, закрывающие с крайней восточной стороны проход в верхний мир для душ умерших людей (Василевич 1957: С. 173). С севера и юга жертвенник прикрывали два ряда воткнутых в землю лиственниц, которые должны были прятать его, как считали эвенки, от злых духов (Ямпольская 1993: С. 114).
В комплексе нет галереи, ведущей в нижний мир, но проход в него намечен: крайнюю западную часть всего сооружения занимают восемь фигур глухарей и антропоморфная фигура духа — умершего сородича, обращенная лицом на сторону нижнего мира.
Такую же структуру имеет и шаманский комплекс Салаткина. Чум сооружен на острове шаманской реки, его окружают духи-помощники шамана (щуки, таймени), которые «плавают» вокруг него, охраняя от враждебных духов. Сам чум «держат» во время обряда четыре пары антропоморфных фигур духов предков.
К юго-востоку от чума расположен жертвенник, который включает помост для мяса оленей, охраняемый установленными на шестах фигурами уток, а также антропоморфные фигуры духов — предков эвенкийских семей. Рядом с помостом и жердями, укрепленными на двух деревьях, для шкуры жертвенного оленя. Жертвенник окружен силуэтами рыб, духов — помощников шамана, вырезанных на живых деревьях.
Вход в нижний мир охранял антропоморфный идол, дух-предок шамана, находящийся в самой западной точке комплекса.
В жертву во время обряда были принесены два оленя, шкуры которых развешивались на жердях, на жертвеннике и к западу от чума. Эти приспособления вместе с фигурами духов-предков эвенкийских семей на жертвеннике позволяют предположить, что в данном комплексе проводился обряд проводов души умершего в мир мертвых. Как писал А.Ф. Анисимов, во время этого обряда прино сились кровавые жертвы существам нижнего мира и осуществлялось кормление душ умерших сородичей (Анисимов 1952: С. 209). Обряд должен был обеспечивать благополучие и охрану здоровья сородичей, поскольку, как известно, по представлениям эвенков, души умерших, не отправленные в мир мертвых, могли нанести вред живым.
Существование у эвенков Катангского района в первой половине XX в. специальных шаманских чумов с большим количеством скульптур, в которых нельзя было проводить обряд без полного шаманского костюма (Ямпольская 1993: С. 112), не позволяет говорить об упадке шаманства в XIX - начале XX в. В середине прошлого века у эвенков еще сохранялись различные амулеты (охотничьи, женские, семейные охранители), которые не могли стать таковыми без определенных шаманских действий.
Лишь поколение конца 50-х - начала 60-х гг. стало от них избавляться в силу общей антирелигиозной пропаганды и неумения и нежелания с ними обращаться (Сирина 2002: С. 227).
Источники и литература
Анисимов 1952 — Анисимов А.Ф. Шаманский чум у эвенков и проблема происхождения шаманского обряда // Сибирский этнографический сборник. М.; Л., 1952. Т. I. С. 199-238.
Басилов 1984 — Басилов В.Н. Избранники духов. М., 1984.
Василевич 1957 — Василевич Г.М. Древние охотничьи и оленеводческие обряды эвенков // Сборник Музея антропологии и этнографии. М.; Л., 1957. Т. 17. С. 151-186.
Мазин 1984 — Мазин А.И. Традиционные верования эвенков — орочонов. Новосибирск, 1984.
МАЭ 1 — Архив Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера). Ф. 22, оп. 1, № 11.
МАЭ 2 — Там же. Ф. К — 1, оп. 1, № 58.
Сирина 2002 — Сирина А.А. Катангские эвенки в XX веке. М.; Иркутск, 2002.
Уткин 1986 — Уткин Г.С. Эвенкийский шаманский комплекс «нымгандяк» // Археологические и этнографические исследования в Восточной Сибири. Иркутск, 1986. С. 157-160.
Фонды Братского музея. Ф. 19. Оп. 1. Ед. хр. 4, 353-389.
Ямпольская 1993 — Ямпольская Ю.Я. «Шаманский чум» эвенков: результаты исследований, гипотезы // Этносы и этнические процессы. М., 1993. С. 107-120.
РУССКАЯ АМЕРИКА
Материалы III Международной научной конференции
«Русская Америка» (Иркутск, 8–12 августа 2007 г.)
Предоставлено архитектурно-этнографическим музеем Тальцы