Уходящая натура Листвянки. Навсегда?

Образ современной Листвянки создается руками китайских рабочих.

«Точка роста» XIX века  

Итак, двое жителей Листвянки, один из которых бывший инженер судоверфи, в то время уже закрытой, и другой — поэт-песенник, бывший актёр одного из иркутских театров, недавно перебравшийся на постоянное место жительства в Листвянку, любуясь байкальскими пейзажами, предавались воспоминаниям о былом. Вспоминали о том, что судоверфь в Листвянке начали строить тогда, когда на Байкале появились тяжёлые купеческие карбаза водоизмещением до 1000 т. До этого плавсредства строили на левом берегу Ангары, недалеко от Иркутска в деревне Грудинино, а оттуда уже бечевой тащили по реке на Байкал (паровых машин тогда ещё не было). 

Увлёкшись беседой, мечтали о том, что пройдут лихие времена и появятся новые поколения умных талантливых людей, которые, может быть, когда-нибудь возродят в Листвянке единственную Байкальскую судоверфь или создадут на её территории музей байкальского пароходства. Несколько зданий сохранилось и сейчас, можно сказать, готовая экспозиция, где можно было бы разместить разнообразные плавательные средства за три века — от «омулёвой бочки», ботиков и фрегатов, которые возили каторжан, до знаменитых байкальских ледоколов, построенных в конце XIX века на судоверфи в Листвянке. И все это происходило вдали от морей и океанов, в глубине огромного материка! 

«Построил же один голландец макет Ноева ковчега. Почему не найдётся кто-то, кто может воссоздать макет ледокола «Байкал», ставшего настоящей вершиной инженерной мысли тех лет», — уверяли они друг друга. 

Рассуждая о роли, которую сыграла Байкальская судоверфь в царской России, они были единодушны в том, что не удалось бы в своё время достроить два ледокола-гиганта и перебросить по Байкалу войска и огромное количество вооружения и снаряжения, может, и не было бы у России сейчас Дальнего Востока. Была бы эта территория Японии или китайского протектората. Именно благодаря Транссибу, с его смыкающей «золотой пряжкой» КБЖД, а пока велось её строительство — Байкальской паромной переправе, России удалось выиграть в территориальном и военном конфликте с Японией. 

И весь этот исторический узел завязывался здесь, в Листвянке, на этой самой Байкальской судоверфи. Но сейчас об этом никто не вспоминает! Ни страна, ни область, ни посёлок никак не отметили эту дату. 

Центр здесь!  

Прошло 12 лет. О бывшем инженере судоверфи, отмечавшем когда-то её 100¬летний юбилей, мне известно, что этот знатный корабел, Владимир Пантелеевич Тресков, имеющий высшее судостроительное образование, строивший корабли в Сормово (под Нижним Новгородом) и на Байкале, живёт сейчас в крошечном домике, построенном тоже своими руками, здесь же в Крестовой пади, на пенсии. А вот поэт и актёр, поведовавший мне эту историю, продолжает помнить и мечтать о возрождении Байкальской судоверфи и о том, чтобы в Листвянке были увековечены места, представляющие историческую и природную ценность. Это Евгений Кравкль. За эти годы он построил собственный театр авторской песни — на сегодняшний день единственный в России, между прочим. Он по-прежнему считает центром всей Иркутской губернии не областной город Иркутск, а Шаман-камень в истоке Ангары и берег Байкала. Собственно поэтому он и перебрался в Листвянку на постоянное место жительства. Здесь центр! 

У Евгения Кравкля вообще к центрам и провинциям отношение особое. Каким бы центром ни был объявлен город, если в нём нет гражданского общества, значит, это так себе, уездный заштатный городишко. И наоборот, если в каком-нибудь Богом забытом месте есть своя продвинутая активная общественность, это настоящий в метаисторическом смысле центр, где кипит жизнь. 

О Листвянке он знает всё, или почти всё, хотя родом из Казахстана. В своё время он выпустил брошюру «Листвянка — ворота Байкала», которую по жанру так и обозначил — историко-географический очерк. Думаю, что это вполне позволяет назвать его краеведом. «Краелюб я», — поправляет он меня. 

«Станция Лиственничная... похожа на Ялту» 

Как бывший театрал, да, впрочем, и настоящий (ведь у Евгения теперь свой собственный театр), он обожает Чехова. Поэтому трёхдневное пребывание великого русского писателя в посёлке Листвянка, которое ничем здесь не отмечено, вполне справедливо считает незаслуженным по отношению к поистине великому писателю. Может ли Иркутская провинция считать себя губернией, если даже в областном центре этот исторический для города визит никак не увековечен. Разве что названием улицы, но улицы Чехова есть и в других российских населённых пунктах, где он никогда и не бывал. 

Но вернёмся к Листвянке, которую Чехов в своих записках сравнивал с любимой им Ялтой. 

«Ехали мы к Байкалу по берегу Ангары, которая берёт начало из Байкала и впадает в Енисей. Зрите карту. Берега живописные. Горы и горы, на горах всплошную леса. Погода была чудная, тихая, солнечная, тёплая; я ехал и чувствовал почему-то, что я необыкновенно здоров; мне было так хорошо, что и описать нельзя. Это, вероятно, от сидения в Иркутске и оттого, что берег Ангары на Швейцарию похож. Что-то новое и оригинальное. Ехали по берегу, доехали до устья и повернули влево; тут уже берег Байкала, который в Сибири называют морем. Зеркало. Другого берега, конечно, не видно: 90 верст. Берега высокие, крутые, каменистые, лесистые; направо и налево видны мысы, которые вдаются в море вроде Аю-Дага или феодосийского Тохтабеля. Похоже на Крым. Станция Лиственничная расположена у самой воды и поразительно похожа на Ялту; будь дома белые, совсем была бы Ялта. Только на горах нет построек, так как горы слишком отвесные и строиться на них нельзя…». (Из письма Чеховым, 13 июня 1890 г., ст. Лиственничная, на берегу Байкала.) 

В Листвянке до сих пор сохранилось здание почты в стиле почтового модерна, которое сейчас на современный манер отделали виниловым сайдингом. Отсюда Антон Павлович отправлял письма с впечатлениями о Байкале. Чуть позже, в начале XX века была выпущена серия открыток с видами Листвянки и Байкала. И те, кто приезжал в Иркутск, старались обязательно посетить Байкал и отправить открытку с видом Листвянки. Благодаря этим фотоизображениям можно увидеть, каким был этот населённый пункт 100 лет назад. 

Дома шли по обе стороны дороги. Только в конце 1950-х годов, когда построили Иркутскую ГЭС, и уровень воды в Байкале поднялся, дома по одной стороне улицы перенесли в другие места, спасая от затопления. По этой же причине из Сенной пади была перенесена Никольская церковь, которая стояла прямо на берегу Байкала. На мысе Рогатка, где сейчас ещё одна пристань и паромная переправа с Портом Байкал, тоже стояли дома. Здесь же, на месте современного Лимнологического музея был первый научный лагерь. История байкальской науки тоже начиналась в Листвянке (ещё казаки пытались промерить глубину озера, но, «сколько ни мерили, дна не сыскали», так и написали — «без дна»!). Именно с Рогатки отправлялись первые научные экспедиции. 

Падь Крестовая выглядела так — деревянный мост, под ним протаскивали лодки в речку Крестовку для отстоя и ремонта. Здесь же была ещё одна грузопассажирская пристань. Бывало, что по улице вдоль Байкала от самой судоверфи до Крестовской пристани (а это больше километра) всплошную стояли ящики с чаем, дожидавшиеся растаможки и погрузки. Путь чая в Российскую империю лежал в те годы только через Листвянку. Сюда его везли из Китая через Кяхту, а потом по Селенге и Байкалу. В конце Листвянки, рядом с судоверфью, где тогда работало 5 000 человек, находилась ещё одна пристань — таможенная. Двухэтажное здание царской таможни, по тем временам с большим количеством кабинетов, тоже сохранилось и доныне. В нём сейчас находится детская туристическая база. А ещё дальше на Березовом мысу стоял дозорный таможенный пункт, откуда шло наблюдение за тем, чтобы контрабандисты не перегружали товары в свои лодки. 

Рядом с таможенной пристанью находилось заводоуправление Байкальской судоверфи, а также чайные, рыбные и разные другие купеческие товарищества. Некоторые из этих зданий в стиле «казённого государственного модерна» сохранились до сих пор, например, больница, в которой лечили рабочих судоверфи. Здесь и сейчас лечат людей, хотя очередные правители посёлка «кладут на неё свой глаз», мечтая снести историческое здание и отдать землю ещё под одну гостиницу. Сами пропорции этих, на первый взгляд незамысловатых, зданий — соотношение толщины брёвен к ширине сруба, угол наклона крыши — отражают представления наших предков об архитектуре и соразмерности. И всё это необходимо сохранить и передать другим поколениям как срез того времени. Так считает Евгений Кравкль, как любой образованный, умный, культурный человек. 

* * *  

Однако строительный и туристический «бум» сегодняшней Листвянки представляет настоящую угрозу для сооружений XIX и начала XX века. Новая архитектура, которая появляется сейчас здесь на исторической береговой линии, невольно заставляет думать не о прогрессе человеческой мысли, а об её полной деградации. Кирпичные «замки Гудвина», покрашенные в игривые цвета конструктора «Лего», скорее напоминают временные декорации к «Хроникам Нарнии», чем дают представление о традиционной, органично вписывающейся в окружающей ландшафт архитектуре. Был архитектор у этих зданий или не был? Или их хозяева, пользуясь вседозволенностью и объёмом кошелька, просто решили поспорить с самим Господом Богом и затмить немыслимыми формами великолепие природы? 

«Настоящие замки всегда строили на вершинах гор, а не в низинах. Если над замком нависают горы — это просто нелепость, которая понятна даже ребёнку, несведущему в архитектуре, — говорит Евгений Кравкль. — Собственность на землю ещё не предполагает, что её можно уродовать всякими зазубриными штуковинами. Никому не должно быть позволено портить облик сложившегося в течение трёх столетий природно¬исторического комплекса, видом которого любовался ещё Антон Павлович Чехов». 

«При нынешней власти как раз всё позволено», — подумала я, слушая возмущения Кравкля. И ещё подумалось о том, что если бы люди, имеющие капитал и развивающие свой бизнес в Листвянке, особенно туристический, хотя бы часть своих доходов вкладывали в сохранение её исторической и природной уникальности, их дело было бы намного успешнее, да и совесть чище. 

Справедливости ради надо сказать, что такие хозяева в Листвянке уже есть, те, кто задумывается о соразмерности и продолжении традиций в архитектуре, старается использовать природные, зарекомендовавшие себя веками строительные материалы, в целом поддерживать стиль традиционного сибирского жилища. Несомненно, такие дома пользуются гораздо большей популярностью у туристов, пока, может быть, только у иностранных, но со временем, уверяю вас, и наши соотечественники, уставшие от городов, будут стремиться отдыхать именно в таких самобытных, сохраняющих дух времени гостиницах и туристических базах. Но важно ещё и сохранить дух посёлка, его историческое и культурное наследие, привлекающее людей именно сюда, а не в другие места. 

Да, Листвянка — самое доступное место для всех приезжающих. И красивое, и исторически ценное. Насколько бы возрос поток туристов и гостей, если бы была восстановлена единственная на Байкале судоверфь и здесь опять бы строили корабли. Или хотя бы открыли музей. Если бы пребывание Чехова в Листвянке было бы увековечено, например, памятником сидящего на берегу Антона Павловича и в ожидании переправы всматривающегося в байкальскую даль. Сколько бы человек захотели посидеть рядом с ним?! И если бы с почты, куда приходили благодарственные телеграммы от императора Николая о снятии со стапелей ледокола-гиганта «Байкал», можно было бы отправить открытки с видами Листвянки, какой она была 100 лет назад, и с современными видами, которые не уродуют посёлок, а стараются влиться в эту гармонию. Бесспорно, это помогло бы уникальному байкальскому посёлку на весь мир заявить о своей не только природной, но и огромной исторической значимости. 

Послесловие 

Думаю, у каждого места есть своя «изюминка», которой гордятся жители и стараются её сохранить. Эта местная особенность, уникальность зачастую объединяет вокруг себя людей, становится настоящей движущей силой. Люди вспоминают свои корни и стремятся быть продолжателями славных дел, начатых их предками, ещё сильнее влюбляются в свой край, его природу и чувствуют свою сопричастность и ответственность за то, что здесь происходит. 

Тяжёлое перестроечное время, которое пережили все российские глубинки, многих заставило мобилизоваться и осознать: кто мы и что вокруг нас. И те, кто смог понять это, поднялись и продвинулись гораздо дальше, чем были раньше. 

Досадно, что в прибайкальской Листвянке, где все это лежит буквально под ногами — природная красота и интереснейшая история, — никак не используется этот потенциал ни местным сообществом, ни туристическим бизнесом. 

О. Бельская, руководитель пресс-службы
ИРОО «Байкальская Экологическая Волна» 
Экологический журнал "Волна"  № 46 (1) 2008