В Иркутске сосредоточен основной научный потенциал Иркутской области. Девять академических институтов города Иркутска входят в состав Иркутского научного центра СО РАН , пять институтов Иркутска представляют Восточно-Сибирский научный центр СО РАМН.

Постройки Иркутска, связанные с Российско-американской компанией

Фрагмент фасада Американских казарм. ГАИО

Фрагмент фасада Американских казарм. ГАИО

Фрагмент плана Иркутска начала 1800-х гг. Под лит. Е — Американские казармы

Фрагмент плана Иркутска начала 1800-х гг. Под лит. Е — Американские казармы

Фрагмент плана Иркутска 1829 г. Под № 53 — казармы Американские, № 54 — казармы офицерские

Фрагмент плана Иркутска 1829 г. Под № 53 — казармы Американские, № 54 — казармы офицерские

Фрагмент плана Иркутска 1887 г. Под № 31 — казармы для воинских команд и плац, № 33 — воинское управление и канцелярия батальона

Фрагмент плана Иркутска 1887 г. Под № 31 — казармы для воинских команд и плац, № 33 — воинское управление и канцелярия батальона

Вид на Казарминскую улицу. Справа современное здание ул. Красного Восстания, 9, за ним виден купол церкви Св. Александра Невского, далее — Американские казармы. Фото конца XIX – начала XX в.

Вид на Казарминскую улицу. Справа современное здание ул. Красного Восстания, 9, за ним виден купол церкви Св. Александра Невского, далее — Американские казармы. Фото конца XIX – начала XX в.

Смета на «построение каменного корпуса»

Смета на «построение каменного корпуса»

Смета на «построение каменного корпуса»

Смета на «построение каменного корпуса»

Смета на «построение каменного корпуса»

Смета на «построение каменного корпуса»

А.Н. Гаращенко (Иркутск)

Постройки Иркутска, связанные с Российско-американской компанией

Существуют заблуждения, с которыми трудно и жалко расставаться. Одним из таких заблуждений для Иркутска является дом по ул. Сурикова, 24. Уже достаточно долгое время считается, что это здание принадлежало Российско-американской компании и здесь размещалась ее Иркутская контора. По этому поводу вышло несколько публикаций, в которых здание однозначно определялось как контора РАК [1]. Но высказывалось и иное мнение [2]. Автор этих строк в 2000 г. также опубликовал материал, в котором до­казывал, что современное здание по ул. Сурикова, 24 не является бывшей конторой компании, а относится к более позднему периоду постройки и только находится на месте ранее существовавшего со­оружения [3].

Но, видимо, людям хочется сенсаций, и голоса противников общепринятой версии остались неуслышанными. Пользуясь случаем, мы повторим многое из сказанного ранее в отношении дома по ул. Сурикова, 24 и расскажем о сохранившемся в городе сооружении, к которому действительно имеет отношение Российско-американская компания.

В 1781 г. Г.И. Шелихов и И.Л. Голиков составили «частную компанию на десять лет для производства пушного промысла в Аляске и на Курильских и Алеутских островах для открытия но­вых земель и для торговли с туземцами» [4]. В ней участвовали иркутские купцы Михаил Сибиряков, Петр и Иван Мичурины, А. Пахолков, И. Сизов (Сизых) и др. Существовала также учрежденная купцом 1-й гильдии Н.П. Мыльниковым Иркутская коммерческая компания. Взятый Г.И. Шелиховым и его компаньоном А.А. Ба­рановым курс на монополизацию торговли и промысла в северной части Тихого океана окончился к 1795 г. объединением практичес­ки всех компаний под руководством Шелихова, Голикова, Мыльни­кова [5]. В 1795 г. Г.И. Шелихов неожиданно скончался в Иркутске и был похоронен в ограде Знаменского монастыря. Его имущество унаследовала жена — Н.А. Шелихова.

Юридически образование монопольной Российско-американс­кой компании закрепил указ от 8 июля 1799 г., подписанный им ператором Павлом I, определивший ее правовое положение и дару­емые ей привилегии. Первоначально Главное правление компании находилось в Иркутске, но указом от 19 октября 1800 г. ему велено было быть в Петербурге, а в нашем городе осталась иркутская кон­тора РАК [6]. Пайщиками РАК постепенно становились многие чле­ны царствующей фамилии и правительства [7].

С переводом Главного правления в столицу Иркутская контора продолжала занимать важное положение в деятельности всей ком­пании.

Согласно правительственному указу, снабжение военным снаряжением (артиллерия и боеприпасы для компанейских судов и поселений) производилось через иркутский цейхгауз. В иркутском адмиралтействе готовили для верфей Охотского порта паруса и дру­гие корабельные снасти. В конторе компании совершались много­численные коммерческие сделки ее представителей с купцами на поставку товаров и различные работы. РАК действовала на всем северо-востоке Азии, а с 1851 г. — ив пределах Приамурья. Она не только вела меновую торговлю с народностями, жившими на этих землях, но и по поручению правительства отправляла экспедиции для исследования ряда мест в Америке и на Амуре. Исследователь­скую деятельность РАК особо отметил декабрист Д.И. Завалишин: «Она посылает ученые экспедиции, делает описи на американских берегах; суда ее совершают открытия на океане; она издает карты, учреждает магнитную обсерваторию, производит геологические исследования, содействует исследованиям и составлениям коллекций по естественной истории и пр.» [8].

Контора компании первоначально размещалась в доме купца А.И. Лычагова [9]. 13 марта 1807 г. для нее приобретается усадь­ба купцов Осипа и Афанасия Сизых. О том, что дом был куплен именно у них, свидетельствует «Список обывательским домам города Иркутска 1820-1821 гг.» [10]. Обратим внимание на время покупки строений — 13 марта 1807 г. В некоторых публикациях ут­верждается, что в этом доме бывал Н.П. Резанов. Н.П. Резанов при последнем своем посещении Иркутска покинул город 13 февраля 1807 г. [11] и поэтому не мог посещать этот дом, т. к. контора РАК разместилась в нем позднее. Но, возможно, он и бывал здесь, будучи в гостях у Ильи Андреевича Сизых, участника компании Шелихо-ва. Фактом является то, что компания обзавелась усадьбой с домом именно в 1807 г., и вполне вероятно, что приобретение собственного дома, последовавшее вскоре после посещения Иркутска Резановым, было произведено по его предложению.

Осип и Афанасий Сизых были сыновьями Ильи Андреевича Си­зых, городского головы в период 1790-1792 (1793) гг., который и являлся строителем каменного дома. «Дом каменный вновь построенный» иркутского купца Ильи Андреевича Сизых находился на покупном месте в Спасском приходе под № 67. Эти данные относят­ся к январю 1799 г. [12]. Значит, каменный дом был возведен до 1799 г. Известно, что И.А. Сизых приобрел участок в 1796 г. [13], следовательно, дата строительства определяется достаточно точно — 1796-1798 гг.

Как сообщают архивные материалы, датируемые 11 августа 1802 г., «2-й гильдии купец Осип Ильич сын Сизых (сын И.А. Си­зых. — А. Г.) имеет дом каменный вновь построенный по плану, второй дом имеет деревянный со службами, покупной по купчей крепости и по плану глаголящий на имя отца их в 1-й части в при­ходе Спасском под № 67-м» [14]. Отметим, что в обоих случаях речь идет об одном и том же усадебном месте № 67.

При этом доме находились еще два деревянных флигеля [15]. В обывательском списке Иркутска за 1829-1832 гг. за Российско-американской компанией значились: деревянный дом, величина покоев: длина — 7, в поперечнике — 5 саж., число покоев — 4; каменный дом (выделено нами. — А. Г.), величина покоев: дли­на — 6 саж. (12,78 м) и в поперечнике — 4 саж. (8,52 м), число покоев — 2; деревянный флигель, величина покоев: длина — 7, поперечник — 4 саж., число покоев — 3 [16]. Привязку к месту дает план города 1829 г., на котором под № 80 обозначено здание «Конторы Американской компании». В то время будущая Спасо-Лютеранская улица носила название Мичуринской и начиналась от Публичного сада (район современного Мемориала). В 1835 г. по линии Мичуринской улицы усадьба Российско-американской компании была вытянута на 32 саж. (68,16 м) [17]. Приведенное выше описание дает представление о размерах усадьбы и ее за­стройке. Но нужно оговориться, что сведения о строениях отно­сятся к первой четверти XIX в., и компания, приобретя дом у Си­зых, могла его в дальнейшем перестроить. Судя по приведенному описанию, здание было одноэтажным, ныне же существующее по ул. Сурикова, 24 имеет два этажа. Но о возможности перестройки мы скажем ниже.

О закрытии Иркутской конторы Российско-американской ком­пании сообщалось в газете «Иркутские губернские ведомости» 20 апреля 1868 г.: «Российско-американской компанией иркутская контора, вследствие распоряжения главного компании правления, с 19 числа апреля 1868 года закрыта. О чем публикуется во всеобщее известие».

К кому перешел участок после закрытия компании, выяснить пока не удалось.

На плане города, составленном в 1868 г., дом показан, но уже никак не подписан. Отмечено это здание и на допожарном плане, дополненном после 1879 г. Есть оно и на плане 1881 г. Причем на этом плане в усадьбе показаны две каменные постройки: одна на красной линии Спасо-Лютеранской улицы и вторая — позади пер­вой, на левой меже.

Территория, где располагался дом, попала в большой иркут­ский пожар 1879 г. И вот здесь-то и появляется вопрос, что же произошло в последующем? Известно, что к концу 1880-х гг. усадьба находилась в руках камергера двора Его Императорс­кого Величества П.А. Сиверса, который в 1890 г. жертвует ее Кафедральному собору [18]. Привлекает особое внимание фраза из церковного документа за 1915 г.: «...дома для священно- и церковнослужителей на церковной усадебной земле построены тщанием П.А. Сиверса» (выделено нами. — А. Г.). В других до­кументах подтверждения этому обнаружить не удалось. Был ли первоначальный дом восстановлен после пожара и частично перестроен, или на его месте был возведен новый? Эти вопросы ждут ответа.

Соборный причт остается владельцем усадьбы вплоть до муниципализации домовладений в 1920-е гг. [19].

За версию о строительстве нового дома на месте старого говорят ряд фактов, отмеченных архитектором-исследователем Е.Р. Ладей-щиковой, с которыми мы полностью согласны. Приведем их.

«По объемно-планировочному решению и оформлению фасадов данная постройка значительно отличается от известных зданий кон­ца XVIII - начала XIX вв.:

-  постройки того времени выполнялись по образцовым фаса­дам;

-  со строгой стилистической принадлежностью к классицизму, в соответствии с духом времени;

-  с соблюдением основных закономерностей (симметрия, выделение центральной оси, наличие ризалитов, трехчастное построение фасада и т. д.), свойственных этому стилю.

Данная же постройка по типу, скорее, относится к доходным домам второй половины XIX в. с равновысоким пристроем сеней на боковом дворовом фасаде и уличным входом на левом фланге глав­ного фасада.

Равнозначная, без акцентов, проработка главного фасада также указывает на более позднее происхождение.

На значительную перестройку указывают и следующие момен­ты:

-  существенное различие в оформлении фасадов в уровне 1 и 2 этажей;

-  несовпадение осей оконных проемов полуподвала и этажей;

-  несовпадение ритма осей оконных проемов лицевого фасада внутренней объемно-планировочной структуре здания;

-  наличие «слезниковой»  плиты, выполненной из песчаника (более поздний прием)» [20].

В дополнение к сказанному архитектором хотелось бы обратить внимание на размеры здания, купленного у Сизых (приблизительно 13 х 9 м), с величиной ныне существующего (20 х 18 м).

Не похож дом ни на один из известных нам домов конца XVIII - начала XIX в., выполненных по образцовым фасадам того времени (таких изображений сохранилось немало, многие из них были сде­ланы с натуры А.И. Лосевым).

Также отметим, что о строении в дореволюционных изданиях никогда не упоминалось как о бывшем доме компании. И вряд ли это было по «забывчивости». Можно привести пример, когда в па­мяти жителей города остались дома, принадлежавшие декабристам, но уже давно перешедшие к другим хозяевам. Нужно сказать, что у иркутян, как, наверное, и у жителей других городов, в устной традиции, да и в письменной тоже, при указании на какую-то пос­тройку или место говорилось: «дом такого-то — бывший...» и далее указывалась фамилия предыдущего владельца. Например, Останинские ряды (название фигурировало в местной топонимике даже пос­ле смерти хозяина и смены владельцев).

Конечно же, доля допустимости в наших рассуждениях есть. Можно предположить, что РАК в середине XIX в. перестроила пер­воначально купленный дом и он стал отвечать всем стилевым и архитектурным особенностям своего периода. Может быть, он был переделан после продажи его компанией в период конца 1860-х -1870-е гг. Но это не тот дом, который компания купила у Сизых.

Хотелось бы верить, что от здания, возведенного И.А. Сизых, даже после всех перипетий с пожаром 1879 г. и последующих перестроек, что-то осталось и оно все-таки является полноправным современником Российско-американской компании и одним из ста­рейших сохранившихся каменных домов в Иркутске.

Но если даже он возведен заново, то сооружен на месте, связанном с Иркутской конторой Российско-американской компании, и это место по праву является одним из исторически значимых для нашего города.

Ответ на вопрос о периоде строительства и перестройках могли бы дать капитальное обследование здания со вскрытием штукатур­ки, а также более подробные архивные поиски.

Непосредственно с РАК были связаны другие постройки в го­роде. Это, во-первых, так называемые Американские казармы, ко­торые, к сожалению, не сохранились (28 мая 1934 г. было принято решение о строительстве Дома каторги и ссылки на месте бывших Американских казарм. В середине 1930-х гг. казармы были сломаны [21]), и сохранившееся двухэтажное каменное здание офицерс­кого корпуса Американских казарм, о которых речь пойдет ниже.

С давних пор иркутяне представляли свои жилые помещения под постой войск, в соответствии с российским законодательством того времени. В иркутском государственном архиве отложился сле­дующий документ — полицейская инструкция из Тобольской поли­ции за 1733 г., в которой в одной из статей говорилось: «...Солдат и протчих ставить на дворы всяких чинов людей во всех слободах у обывателей необходимо, кто б какого звания ни был, кроме духов­ного чина» [22].

В конце XVIII в. в городе строятся первые участнические казар­мы. Они были возведены на средства не казны, а иркутских обывателей. Этот акт был инициирован стремлением домовладельцев освободить себя от тягости постойной повинности. Постройки были деревянными и обошлись участникам пая более 4 тыс. руб. Соглас­но плану, составленному губернским архитектором А.Я. Алексее­вым в 1779 г. [23], казармы располагались рядом с артиллерийским арсеналом.

В дальнейшем (первая треть XIX в.) здания этого назначения строились капитальными, т. е. каменными, и, как правило, жертво­ванием местного купечества.

Чтобы освободить жилые покои от постоя войск, по инициативе Главного правления Российско-американской компании, начавшей свою деятельность, как отмечалось выше, в 1799 г., было реше­но построить каменные казармы для войск, при условии взноса по 3 тыс. руб. в год, начиная с 1800 г.

Известно, что на построение в Иркутске в двух местах камен­ных двухэтажных казарм нижних воинских чинов Российско-американская компания пожертвовала 70 000 руб., в том числе семейс­тво Шелихова участвовало 10 тыс. руб.

В период 1802-1804 гг. на территории нынешнего квартала № 70, на участке земли, граничащем с улицами Казарменской (ныне Красного Восстания) и Троицкой (ныне в этом месте переулок А. Сударева), на средства, собранные членами Российско-американской компании, были возведены каменные казармы, получившие название «Американских» (в настоящее время на этом месте нахо­дится большой четырехэтажный каменный дом, ул. Красного Вос­стания, 7, по-видимому, частично построенный на фундаменте этих казарм). Об их внешнем облике можно судить по сохранившемуся чертежу фасада.

Отметим, что в 1808 г. закончилось строительство каменных участнических казарм на Преображенской улице на месте прежних деревянных (ныне ул. Тимирязева, 16). Но и после этого постойная повинность была обременительна для жителей города.

2 мая 1816 г. иркутский гражданский губернатор Н.И. Трескин обратился к городскому обществу с посланием, в котором говорилось, что «...при настоящем устройстве Губернского города по высо­чайше конфирмованному плану представляется необходимость для воинских помещений отделить особый, так сказать, воинский квар­тал, в окрестностях казарм Российско-американской компании, где оному быть тем приличнее, что вблизи оных казарм находятся воен­но-сиротское отделение, комендантский полковой и дачи полкового командира домы, цейхгаузы и проч., также строются новые для солдат казармы, но чтобы сделать сей квартал правильным и для будущих воинских построений достаточным, необходимо купить близь состоящие к казармам два дома...» [24]. Далее городскому об­ществу в лице общественного собрания предлагалось решить вопрос о покупке двух домов, принадлежащих: первый — иркутскому ме­щанину Афанасию Сизову [25], а второй — столоначальнику казен­ной экспедиции Литвинцеву, и «...о сноске их для очищения места и о устроении оного по высочайше конфирмованному плану» [26].

10 мая 1816 г. иркутские купцы, мещане и цеховые решили купить дома из оставшихся после строительства средств Российско-американской компании 16 876 руб. 17 коп. и следующих еще до­получить 9 тыс. руб. Но изначально 24 апреля 1816 г. предложение о покупке зданий исходило от начальника губернии Николая Ива­новича Трескина, а затем было продублировано указом губернского правительства 3 мая. Именно с этим предложением и согласился сход купцов, мещан и цеховых.

Гражданский губернатор, видимо, посчитав, что городская дума не спешит с выполнением его распоряжения, 25 мая отправил вто­рое распоряжение. Гражданский губернатор обратился к городской думе на ее донесение со следующим: «...рекомендую градской думе: 1-е) Дома мещанина Сизых и столоначальника Литвинцева немед­ленно купить и снесь оные, занимаемые ими места обнесть забором в линию с одной стороны с забором казарм Российско-американской компании, с другой стороны с домами Заморской улицы [27], по указанию губернского архитектора» [28].

Но только в августе 1816 г. купчие были совершены.

Как видно из текста вышеприведенных документов, речь идет как раз об участках земли, на которых в настоящее время нахо­дятся двухэтажный деревянный дом по ул. Красного Восстания, 9, каменный двухэтажный дом на углу улиц Ленина и Красного Вос­стания и здание парикмахерской.

Усадьбы были приобретены, но строительство на них не началось.

В 1819 г. был сменен сибирский генерал-губернатор, вместо И.Б. Пестеля император Александр I назначил М.М. Сперанского. В сентябре 1819 г. городская дума обратилась к новому генерал-губернатору с просьбой о разрешении «на постройку каменных против заморского шлагбаума казарм к облегчению граждан от постоя в особенности бедного класса» [29]. Далее дума просила М.М. Сперан­ского «предписать кому следует о сделании плана фасада иметь для выстройки на 20 саженях казармы с двумя флигелями каждой на 9 саженях, в коих могли помещаться солдаты, флигели для помеще­ния офицеров» [30]. 29 октября М.М. Сперанский дал свое согласие на работы.

25 мая 1820 г. он подтвердил свое решение, обратившись к думе со следующим посланием: «Имея в виду предположение сей думы в рассуждении постройки казарм, для квартирования офицеров здеш­него гарнизона, я поручал губернскому архитектору, сообразно пла ну, утвержденному высшим начальством, на таковую же постройку в городе Томске, сделать смету о потребностях на сию постройку против цен, здесь существующих.

В следствие сего доставлена ныне мне помянутая смета, по коей исчисляется на один каменный двухэтажный корпус с службами 26 201 рубль. Хотя сумма сия немалозначительна, но как градс­кая дума, сделав решительное предположение произвести построй­ку казарм, испрашивает представлением от 12 сего мая № 432 на сие разрешение, то я, препровождая при сем помянутую смету и с тем вместе копию с плана для постройки казарм в Томске утвержденнаго, предлагаю сообразить точнее дело сие и буде представится возможным произвести по оным постройку казарм из остатков от городских доходов, то приступить к распоряжению, стараясь соб­люсти сколько возможно правильность сего здания и во всем сооб­разоваться с планом при сем прилагаемом.

Сибирский генерал-губернатор М. Сперанский».

Губернским архитектором Я. Кругликовым была просчитана смета на «построение каменного корпуса с кухнями, амбарами и погребами, для квартирования офицерам по плану, строительным комитетом утвержденному», которая выглядела следующим образом [31]: ( см. изображения с таблицой )

«Закладка каменных казарм на углу Заморской, прямо Крестовской церкви» (ныне Красного Восстания, 9а) состоялась 27 июля 1820 г. [34]. С их постройкой угол квартала получает традиционную для Иркутска градостроительную фиксацию в соответствии с его абрисом.

Строительство велось очень медленно, т. к. у городской думы не хватало средств. Летом 1820 г. выкопаны рвы и сделан фундамент, а в течение 1821 г. «произведены работы не были по причине недостатку городовых доходов» [35]. Просматривая список «Обыва­тельским домам города Иркутска 1820-1821 гг.», мы узнаем отно­сительно интересующего нас здания, что только огорожено место «...для предположенных к постройке каменных казарм» [36].

Большим подспорьем в финансировании строительства явилось решение Главного правления Российско-американской компании «при слушании имянного Высочайшего Указа, данного Правительствующим Сенатом в 12 день октября 1821 года, о возобновлении для оной компании привилегии и правил вновь на 20 лет, в об­щем собрании всех наличных участников ея, в ознаменовании при­знательности своей к дарованным ей сим указом преимуществам и (слово неразборчиво. — А. Г.) между прочим определило: отпускать из капитала компании в продолжении 20 лет, начиная с 1822 г., в каждый год по три тысячи рублей на построение и содержание в Иркутске каменных солдатских казарм» [37]. 17 января 1822 г. иркутский гражданский губернатор сообщал думе, что он разрешает продолжение постройки каменных казарм «сколько на жертвуемую от компании сумму, столько же для безостановочного окончания всей постройки на сумму городовых доходов, в возврат которой мо­гут постепенно поступать получаемые от компании» [38].

Но решение о выделении 3 000 руб. стало выполняться не с 1822 г., а только с 1823, да и то не регулярно. Строительство затягивалось. 2 августа 1823 г. гражданский губернатор обратился с за­просом в думу по поводу того, в каком состоянии находятся «строю-щийся здесь флигель для помещения офицеров и к какому времени может быть совершенно оный окончен?» На что 9 августа 1823 г. дума отвечала, что «...вновь строющиеся для помещения офицеров ведутся стены второго этажа, к какому времени может быть оный кончен, дума определительно ограничивать не может, потому что городовых сборов на нынешний год крайне...». Такая же картина была и в 1824 г. И только к концу 1825 г. работы были закончены. Принятие казарм состоялось или в самом конце 1825 г., или в нача­ле 1826 г. (из материалов архивного дела это не ясно) [39].

Каменный двухэтажный угловой дом впервые показан на плане Иркутска 1829 г., так называемом плане Баснина, опубликованном в книге «Первое столетие Иркутска». На этом плане здание обозна­чено под № 54 и называется — «Казармы офицерские».

Еще не было закончено строительство, а губернская администрация 23 апреля 1824 г. приняла решение о размещении в этом здании ланкастерской школы. «Для облегчения здешних городовых жителей от содержания ланкастерской школы располагать, пере­местить оную в верхний этаж строющихся офицерских казарм, ког­да они окончены будут...» — гласило распоряжение, подписанное гражданским губернатором И.Б. Цейдлером [40].

Белл-ланкастерская система взаимного обучения, или ланкастерская, — система организации и методов обучения в начальной шко­ле, при которой старшие и более успевающие ученики (мониторы) под руководством учителя вели занятия с остальными учащимися. Название получила по именам английских педагогов А. Белла (A. Bell; 1753-1832) и Дж. Ланкастера (J. Lancaster; 1776 или 1778-1838), независимо друг от друга выдвинувших сходный метод обуче­ния. Первоначально применялась в Индии, где в это время находился Белл. В начале XIX в. получила широкое распространение в ряде стран (США, Франция, Бельгия и др.) как дешевый и быстрый спо­соб распространения грамоты. В школах взаимного обучения учили чтению религиозных книг, письму и счету. В них не было классов и учителей в современном смысле слова. Учащиеся, разделенные на десятки (отделения), учились у мониторов, которые учились сами, а для обучения товарищей получали от учителя инструкцию, чему и как надо учить в предстоящий день. Учебников не было. Вместо них пользовались различным дидактическим материалом. При этой системе учащиеся не приобретали систематических знаний. Против нее выступили И.Г. Песталоцци и его последователи. В России шко­лы, работавшие по беллланкастерской системе, стали открываться с 1818 г., но широкого распространения не получили.

18 августа 1825 г. состоялось собрание иркутских купцов, мещан и цеховых, которые выслушали предписание иркутского гражданс­кого губернатора относительно размещения во вновь отстраиваемых офицерских казармах ланкастерской школы для взаимного обуче­ния. Собрание отметило, что данные казармы устраивались с раз­решения и дозволения бывшего генерал-губернатора Сибири М.М. Сперанского «единственно в облегчение граждан от постоя войск, поэтому уступить казармы под ланкастерскую школу общество не может». Такое заявление жителей города не устроило Губернский совет. 11 ноября он обратился к думе со следующим предписанием:

«Губернский Совет, рассматривая обстоятельство о замещении вновь выстроенного корпуса офицерских казарм ланкастерскою школою, и принимая в рассуждение: первое, что казармы хотя и отстроены, но не могут быть замещены офицерами по причине не­имения службы и, следовательно, от оставления их впусте не только не будет никакой пользы, но легко могут опустошиться и подвер­гнуться расстройству; второе, что, если и были бы устроены все службы, то во вновь выстроенном корпусе поместить возможно не более 4 женатых офицеров, и третье, для помещения школы взаим­ного обучения 250 человек нужны обширные комнаты, каковых в городе удобных совсем не имеется, и о заведении такового делается новое соображение — журналом своим 28 ч. минувшего октября со­стоявшимся заключил: „школу поместить в сем здании, а в нижнем этаже несколько учителей, и градской думе за отзыв в противность распоряжения того же начальства, которое и утверждало постройку сих зданий, сделать замечание, предоставя господину гражданскому губернатору распорядиться о продолжении постройки и окончания оной в таком виде как для предмета назначить нужноњ.

Соглашаясь с таковым постановлением Совета, я представляю оное на утверждение г. генерал-губернатора Восточной Сибири с предложением его Высокопревосходительства, по сему предмету ко мне последовавшего, препровождая у сего список, предписываю град­ской думе, сделав к исполнению онаго должное распоряжение, мне о исполнении донести. Гражданский губернатор Цейдлер» [41].

Генерал-губернатор поддержал такое решение. И ланкастерская школа в здании была размещена. Находилась она здесь довольно долго, до конца 1850-х гг. Из переписки между первым отделением Министерства военного департамента с хозяйственным департамен­том МВД от 7 февраля 1861 г. читаем: «Исправляющий должность начальника штаба войск Восточной Сибири, с которым было сде­лано сношение о выводе ланкастерской школы из общественных зданий, сообщил от 10 октября 1859 г. за № 3992, что названные в представлении бывшего генерал-губернатора Восточной Сибири ланкастерскою школою классы бывшего иркутского полубатальона военных кантонистов, помещавшиеся в общественном здании, — по преобразовании этого полубатальона в Иркутское училище военного ведомства помещаются ныне вместе с училищем в казармах, имену­емых участническими и составляющих частную собственность неко­торых граждан Иркутска» [42].

Если обратиться к планографическому материалу по Иркутс­ку, то, как мы уже отмечали выше, впервые здание показано на плане 1829 г. под № 54 и называется — «Казармы офицерские», т. е. так, для чего здание первоначально и предназначалось. В дальнейшем оно присутствует на всех планах города, и многие из этих планов дают нам информацию о том, что находилось в двухэтажном каменном доме. На плане 1843 г. оно обозначено, но в экспликации не указывается, что в нем размещалось. На плане губернского горо­да Иркутска, составленном в 1868 г., дом обозначен под № 41 — ка­зармы для воинских команд. План города 1881 г. дает информацию о том, что в доме под № 7 размещалось воинское управление.

После этого здание было занято управлением Иркутского губернского воинского начальника и Военно-судной комиссией, управлени­ем уездного воинского начальника (по планам 1885 г., 1887 г., 1894 г.), в 1903 г. его квартировали под казармы Иркутского и Енисейс­кого резервных пехотных батальонов, а в 1909 г. здесь размещался штаб 27-го Восточно-Сибирского стрелкового пехотного полка [43].

В одном из архивных дел удалось обнаружить план части 70-го квартала с участком земли, занятым постройками т. н. «Белых казарм». План относится к ноябрю 1913 г. «Белыми казармами» к этому времени называли территорию, включающую в себя уже упо­минаемые нами «американские казармы», интересующий нас двух­этажный каменный дом, здание офицерского собрания, лазарет и ряд других построек, общим количеством 24 штуки. В 1913 г. в этих казармах размещался Иркутский гарнизон. На плане, состав­ленном помощником городского землемера И. Игнатьевым, двух­этажный каменный дом обозначен как «Помещение музыкальной команды» [44]. Рядом с этим строением по ул. Амурской (Ленина), там, где сейчас расположена парикмахерская, находился лазарет — деревянное одноэтажное здание, далее, по этой же улице, стоял деревянный двухэтажный дом офицерского собрания (на его месте теперь находится средняя школа № 15).

Интересно отметить такой факт, что по улице Казарминской (Красного Восстания) между зданием Американских казарм и интересующим нас домом располагалась церковь Св. Александ pa Невского. Деревянная на каменном фундаменте церковь была построена на средства иркутских купцов Я.А. Немчинова и А.Ф. Дунаева в ограде Иркутского резервного пехотного батальона и освящена 30 августа 1877 г. [45]. Церковь имела один престол и колокольню. Использовалась она в основном для нужд военных чинов, т.к. причта при ней не было. Рядом с церковью был небольшой сад. Нам не удалось определить точное время уничтоже­ния церкви, по-видимому, это период 1919-1920 гг., когда в Ир­кутске шли бои Гражданской войны, и документально известно, что пострадали казармы, находившиеся на Казарминской улице.

В советское время исследуемый участок исторической среды города полностью утратил социальный статус военно-ведомственной территории. В начале 1930-х гг. при возведении средней школы № 15 сносятся лазарет и двухэтажное деревянное здание Офицер­ского собрания. Последняя постройка обладала значительным ис­торико-культурным потенциалом. Строительство центрального ста­диона сопровождалось разрушением ряда построек и перекрытием исторической улицы (бывшей Троицкой, ныне 5-й Армии).

Фактически от всего военного комплекса так называемых Бе­лых казарм сохранилась лишь одна постройка — Красного Восста­ния, 9а — каменные офицерские казармы.

Нам удалось выявить одно описание дома, относящееся к 1882 г., которое мы приводим полностью. «„Из описи зданий казарм Иркутского резервного батальонањ

...имеется здание, так называемое Интендантские казармы, за­нятое Воинским управлением.

а) Здание каменное 2-х этажное, величиною по Амурской улице на 9 пог. саж., по Преображенской (ошибка составителя описания, ул. Казарминская названа Преображенской, вероятно, как продолжение последней. — А. Г.) на 7 Уг пог. саж., во дворе от Преображенской 8 Уг пог. саж. и от Амурской 9 саж. Крыто железом шатровою крышею.

По всему периметру здания проведены желобья, из них 6 водосточных труб. Прикладное каменное крыльцо из плит в пять ступе­ней. В крыльце окон 1 с одинарною рамою в 4 стекла.

Из крыльца вход в нижний этаж.

Нижний этаж разделен на две половины коридором, состоящим из 1-й проходной комнаты с 1 окном с двойными рамами в 8 стекол. Из коридора направо две комнаты, разгороженные капиталь­ной стеной. Из них в комнате, ближайшей к дверям, начинается деревянная лестница и ведет в верхний этаж. Направо от коридора находится одна комната, разделенная аркой на две половины. Пе­чей голландских в нижнем этаже 4 с медными душниками. Окон 17 с двойными рамами, переплеты в 8 стекол. Окна открываются снизу вверх. В верхнем этаже в углу против лестницы устроена комната, отделенная капитальными стенами, и затем остальная часть верх него этажа разделена заброшенными между печьми марками тесо­выми заборами на две половины, коридором. В коридоре входная дверь на железных навесах. На конце этого коридора над крыльцом одна комната холодная с дверью в 1 полотно, на железных навесах с пробоями для замка, в ней 2 окна с двойными рамами в 8 стекол. Из коридора направо 3 комнаты, разделенные двумя капитальными стенами и одной легкой перегородкой, а налево комната, разделен­ная аркой на две половины. Окон в верхнем этаже, исключая ком­наты над крыльцом — 18, с двойными рамами; 8 рам с переплетами в 6 стекол, а остальные в 8 стекол. Рамы отворяются сверху вниз. Печей голландских 3, с чугунными дверцами и медными душника­ми. Дверей внутренних 3 в одно полотно плотничной работы» [46].

В настоящее время здание по ул. Красного Восстания, 9 имеет очень простой, ничем не декорированный фасад. Возможно, он был таким изначально, но, возможно, и имел определенный декор, утерянный в результате ремонтов. Во всяком случае, на фотографии конца XIX - на­чала XX в. мы видим дом практически таким же, как и сегодня.

Исходя из всего вышесказанного можно дать определенную оценку данного объекта — здание является объектом культурного наследия, особая его ценность заключается в его возрастной харак­теристике — ему уже более 180 лет и оно связано с деятельностью Российско-американской компании. Каменных зданий такого воз­раста в городе немного. Оно также интересно и как одно из немно­гих зданий военной принадлежности, единственное сохранившееся от так называемых «Белых казарм».

 

Примечания

1.  Иванова Л. Сенсационная находка // Восточно-Сибирская прав­да. 1991. 18 июня; Колмаков Ю.П. Этот памятный дом // Там же. 1992. 10 дек.; Дулов А.В. Памятники Иркутска, связанные с Русской Амери­кой // Российские исторические чтения, посвященные 200-летию со дня смерти Г.И. Шелихова: тез. и материалы. Шелехов, 1995. С. 36.

2. Душкин Ю. Архивные документы уточняют // Резонанс. 1993. Янв. № 1 (20).

3.  Гаращенко А., Ладейщикова Е. Дом Российско-американской компа­нии? Два взгляда на один объект // Земля Иркутская. 2000. № 12. С. 22-23.

4.  Русский биографический словарь. М., 1997. С. 61.

5.  Алексеев А.И. Освоение русскими людьми Дальнего Востока и Рус­ской Америки. М., 1982. С. 110-111.

6.  ГАИО. Ф. 50. Оп. 1. Д. 723. Л. 2.

7.  Алексеев А.И. Указ. соч. С. 112-113, 115.

8.  Завалишин Д.И. Российско-американская компания. СПб., 1856. С. 38.

9.  ГАИО. Ф. 70. Оп. 1. Д. 236. Л. 200 об.-201.

10.  Там же. Оп. 10. Д. 31. Л. 51 об.-52.

11.  Иркутская летопись (Летописи П.И. Пежемского и В.А. Кротова) / с предисл., добавл. и примеч. И.И. Серебренникова // Тр. ВСОИРГО. Ир­кутск, 1911. № 5. С. 205.

12.  ГАИО. Оп. 1. Д. 236. Л. 339 об.-340.

13.  Душкин Ю. Указ. соч.

14.  ГАИО. Ф. 70. Оп. 1. Д. 1329. Л. 18.

15.  Там же. Оп. 10. Д. 31. Л. 51 об.-52.

16.  Там же. Оп. 1. Д. 2862. Л. 35.

17.  Там же. Оп. 1. Д. 3427. Л. 45 об.

18.  Там же. Ф. 50. Оп. 7. Д. 420. Л. 15.

19.  Там же. Ф.р-504. Оп. 8. Д. 17. Л. 4.

20.  Гаращенко А., Ладейщикова Е. Указ. соч. С. 23.

21.  После закрытия в 1935 г. в обстановке культа личности Стали­на Общества старых большевиков и Общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев и начавшихся репрессий актуальность в строительстве «Дома каторги и ссылки» отпала. Поэтому архитектор Б.М. Кербель пере­работал проект в обыкновенный жилой дом, строительство которого, кроме наружной отделки, было закончено перед Великой Отечественной войной.

22.  ГАИО. Ф. 70. Оп. 1. Д. 1167. Л. 3 (нумерация дела старая).

23.  Серебренников А.М. Очерк некоторых сторон из жизни города Ир­кутска в первые три года по введении Городового Положения 21 апреля 1785 года. Иркутск, 1894. С. 87.

24.  ГАИО. Ф. 70. Оп. 1. Д. 789. Л. 1.

25.  В деле встречается правописание фамилии и как Сизов и как Си­зых, мы берем чаще употребляемое написание.

26.  ГАИО. Ф. 70. Оп. 1. Д. 789. Л. 1 об.

27.  В начале ХIХ в. нынешняя улица Ленина носила название Замор­ской, позднее была переименована в Амурскую.

28.  ГАИО. Ф. 70. Оп. 1. Д. 789. Л. 22-22 об.

29.  Там же. Д. 1244. Л. 4.

30.  Там же. Д. 911. Л. 1 об.-2.

31.  Там же. Л. 8-9.

32.  1 сажень = 213 см; 1 аршин = 71,12 см; 1 вершок = 4,44 см.

33.   Вагин В.И. Исторические сведения о деятельности графа М.М. Сперанского в Сибири. СПб., 1872. Т. 1. С. 191.

34.  Иркутская летопись... С. 225.

35.  ГАИО. Ф. 70. Оп. 1. Д. 911. Л. 16 об.

36.  Там же. Оп. 10. Д. 31. Л. 311об.-312 (нумерация дела старая).

37.  Там же. Оп. 1. Д. 1244. Л. 3-3 об.

38.  Там же. Д. 911. Л. 13.

39.  Там же. Д. 1244. Л. 5, 6, 8, 13, 67-68.

40.  Там же. Л. 13.

41.  ГАИО. Ф. 70. Оп. 1. Д. 1244. Л. 54-56.

42.  РГИА. Ф. 1287. Оп. 42. Д. 75. Л. 208 об.-209.

43.  Чирков Н.С. Иркутск в кармане. 1908-1909. Иркутск, 1909. С. 105.

44.  ГАИО. Ф. 70. Оп. 4е. Д. 403 (старая нумерация).

45.  Там же. Ф. 50. Оп. 1. Д. 11354. Л. 296.

46.  ГАИО. Ф. 70. Оп. 2. Д. 1549. Л. 141 об.-142 об.

 

РУССКАЯ АМЕРИКА 
Материалы III Международной научной конференции 
«Русская Америка» (Иркутск, 8–12 августа 2007 г.)

Предоставлена архитектурно-этнографическим музеем Тальцы