В Иркутске сосредоточен основной научный потенциал Иркутской области. Девять академических институтов города Иркутска входят в состав Иркутского научного центра СО РАН , пять институтов Иркутска представляют Восточно-Сибирский научный центр СО РАМН.

Путешествие на бисиклете: От Еревана до Стамбула (Часть 8)

Осенью 2014 года состоялось очередное путешествие Юрия Лыхина, осуществляющего свою идею «кругосветки по кусочкам». Новый маршрут стал продолжением его кавказского путешествия 2012 года и, начавшись в столице Армении Ереване, завершился в турецком Стамбуле. Средством передвижения, как всегда, был велосипед, или бисиклет, как он называется по-турецки.

Продажа рыбы

Чинекоп

Замок святого Иоанна

Тиреболу

Эспие

Чечевичная чорба

С видом на улицу

Музей в Гиресуне

Амфоры

Ракы

Рыбак

Приятный собеседник

В интерьере

Автографы

Киви

Орду

Набережная в Орду

В свете полной луны

Пляж в Фатсе

Пробиваясь сквозь тучи

Унье

Чайки

За столом

Гавань в Самсуне

Джума-намаз

Мечеть у дороги

В направлении на Мекку

Городской музей в Самсуне. Табаководы

В турецком доме. Фрагмент экспозиции

Велосипедная дорожка в Самсуне

Балык – это значит рыба

С утра на чистом небосклоне выглянуло солнце, но очень быстро его затянуло грядой перистых облаков.

Заезжаю в городок Чаршибаши. В нем уже не в первый раз вижу маленький рыбный рынок с лотками, стоящими прямо на улице. Лотки заполнены свежевыловленной черноморской рыбой. И тут я наконец понял, что часто встречающееся мне слово «balık» означает «рыба», и что я просто проходил мимо тех кафе и ресторанов, которые специализируются на рыбных блюдах. Все, в следующий раз будем пробовать «балык».

Уже вскоре на небольшой площадке на берегу моря я замечаю старый автобус, в котором устроен частный ресторанчик – «Bus restaurant». Здесь предлагается несколько видов местной рыбы: паламут, хамса, ставрида, чинекоп. Самый простой способ приготовления – обжаривание на древесных углях. Хозяйка, зажав рыбу в металлической решетке, готовит ее прямо на улице и подает с кусочком лимона, белым хлебом и тарелочкой салата из натертой морковки, листьев салата и сырого лука, политых оливковым маслом. Этого вполне достаточно, чтобы насытиться. А рыба оказалась неожиданно дорогая. За порцию из восьми маленьких чинекопов я заплатил 15 лир. Не так много на наши деньги (если умножить на 16, то получится 240 рублей), но дороже многих здешних блюд с мясом.

Двигаюсь дальше. Что-то у меня все время побаливает голова. То ли от постоянного шума и выхлопных газов на дороге, то ли я все-таки простыл в горах.

К закату солнца подъехал к городу Тиреболу, располагающемуся в небольшой живописной бухте в 98 километрах от Трабзона. Трасса направилась в тоннель в обход города. Я же двинулся по его центральной улице мимо старинной крепости, построенной на скалистом мысу. Миновал бетонную набережную с пришвартованными к ней лодками и катерками. Далее, в небольших песчаных бухточках, находятся городские пляжи. На одном из них, уже почти на выезде из города, я и расположился.

С моря поплыли совершенно черные тучи, однако я успел собрать кучу дров и вскипятить котелок воды, прежде чем начался дождь. Трапезничаю под шорох падающих на тент палатки капель воды и под звуки ритмично накатывающих на берег волн. Проехал сегодня 75 километров.

Тиреболу и Гиресун

Отсыпаюсь я здесь вволю. По вечерам солнце скрывается за горизонтом в 18 часов. К этому моменту я останавливаюсь, ставлю палатку, собираю дрова и только потом в надвигающейся темноте разжигаю костер и не спеша ужинаю. Затем что-нибудь читаю при свече и около 21-го устраиваю отбой. А встаю в 6.20–6.30. Получается около десяти часов сна. Утром тоже не тороплюсь. С удовольствием насыщаюсь тем, что приобретаю в магазинах. Теперь обязательным компонентом моих завтраков стали соленые маслины, кои продаются везде – и разнообразно расфасованные, и в развес. Стоимость их от 7–8 до 15–16 лир. Уже не представляю, как я буду жить без них в Иркутске?

Вот и сегодня я не спешу, несмотря на то что нахожусь фактически в городе. На обрывистом берегу мимо меня вытянулась череда многоэтажных домов, всеми своими окнами направленных в мою сторону. Пока не прикончил купленные вчера 300 граммов маслин, собираться не начал. Пляж, судя по фото на придорожном баннере, весьма многолюдный летом теперь абсолютно пуст. Кроме меня да пары прошедших мимо рыбаков – никого.

Утром так тепло, что я даже искупался перед выездом. Вода здесь в первой декаде октября теплее, чем в озере Байкал в разгар лета.

Вернулся назад, в центр Тиреболу, с удовольствием поснимав утренний город. Украшением его является замок святого Иоанна, построенный генуэзцами в XIV столетии. Стены замка и сегодня кажутся практически не поврежденным. Однако заглянуть в него мне не удалось, дверь на замке, наверное, слишком рано.

Очень приятный городок! С легким чувством отправляюсь дальше. Проехал с десяток километров, сел на парапет и, бездумно глядя в море, сгрыз пакетик фисташек – еще одно лакомство в этом путешествии. А в прошлом году в Южном Китае любимыми лакомствами были манго и папайя.

Время 11.00. Въезжаю в маленький городок Эспие. До Гиресуна, административного центра ила, в котором я теперь нахожусь, еще далековато. Решаю размяться чорбой, а по-настоящему пообедать где-нибудь дальше. Нахожу локанту. Хозяин встречает меня в дверях, поздоровавшись за руку. «Чорба вар?» – «Вар, вар».

Пока я ел чечевичную чорбу, подошла женщина с кухни, позадавала самые простые вопросы на английском. Полноценного разговора не получилось, но мы с симпатией поулыбались друг другу. После того, как она ушла, смотрю, мне несут дёнер с рисом, а затем еще и тарелочку салата – угощают. На столе, кроме хлеба стоит бутылка яблочного уксуса, мне показывают, что его подливают в салат. Я так и делаю…

В результате, вместо того, чтобы слегка перекусить, я наелся как Каштанка. Выпил чаю в нормальном стакане с пятью кусочками сахара, каждый из которых запакован в бумажный пакетик. Пошел расплачиваться, а с меня даже и за чорбу ничего не взяли.

Гиресун. В центре города на холме сохранились остатки древней крепости, когда-то защищавшей город. Армянская церковь XVIII века превращена в музей. Рассматриваю амфоры, многочисленные античные монеты и вдруг осознаю, что все эти экспонаты не привезены откуда-то издалека, ими пользовались здесь, на этих самых берегах! Земля, по которой я еду, не особо задумываясь, скрывает века.

Проезжая по городу, наткнулся на магазин алкоголя и на сей раз приобрел маленькую бутылочку ракы. Думаю, что в любой мусульманской стране спиртные напитки стоят дорого. Так и здесь, 200 граммов турецкой водки обошлись мне в 44 лиры, или 704 рубля.

День клонится к вечеру. Пора покидать Гересун, но я заметил на вывеске слово «лахмаджун» и решил попробовать новое для себя блюдо. Лахмаджун – турецкая пицца – представляет собой тонкую лепешку с размазанным по ее поверхности пряным мясным фаршем. В Армении он называется лахмаджо, а по своему происхождению это арабское кушанье и в переводе с арабского языка означает «мясо с тестом».

Время уже почти шесть, а я все еще сижу за столиком, доедая похрустывающий лахмаджун и запивая его чаем. Гиресун город большой, надо спешить, чтобы выехать из него засветло и найти местечко для ночлега.

Расположился на окраине города прямо у набережной на песчаном основании каменного мола с видом на Гиресунскую крепость. Собирая дрова, познакомился с сидящим у моря турком Исмаилом. Он был слегка навеселе от пива «Эфес-Экстра» с 7,5 процентами алкоголя. Только я разжег костер, как он подошел и битый час проговорил со мной по-турецки. Кое-что я даже понимал: что в Сибири очень холодно, что проблемы на Украине и что в Ираке идет война. Потом он стал показывать, что пойдет за ракы и пивом и скоро вернется. Наконец он удалился, изрядно при этом покачиваясь, и если по дороге не забудет про меня, то скоро вернется с добавкой. Хорошо, что я съел лахмаджун. Внимая разговорчивому Исмаилу, я даже кофе толком попить не смог. Первый раз вижу подвыпившего турка, хотя пустые водочные бутылки и банки из-под пива на пляжах и по дороге встречал нередко.

Прошло еще около часа. Видимо, все-таки забыл. И слава Богу! Ложусь спать.

На пляже под полной луной

Набережная, возле которой я расположился, находится в черте города и вчера по ней люди допоздна гуляли, а сегодня с раннего утра бегут в спортивных одеждах и едут на велосипедах.

Собрался пораньше, в половине девятого я уже в пути.

После сытного завтрака с солеными маслинами вскоре захотелось попить чаю. Остановился в прибрежной локанте. Хозяин, молодой парень, прилично говорит по-английски. Сам велосипедист. Все стены испещрены автографами туристов из разных стран. Дизайн заведения выполнен из самых простых вещей, которые можно встретить на берегу моря, в огороде, в лесу вокруг. Выглядит это немного хипповато, но мне нравится. Немного поболтали. Он рассказал о своих знакомых из Самсуна, совершивших на велосипедах (бисиклетах, по-турецки) путешествие вокруг света и за семь лет побывших почти в 90 странах. За чай с меня денег не взял. Приятный все-таки народ турки!

Чайные кусты по склонам прибрежных гор давно сменились зарослями фундука, основной сельскохозяйственной культуры в этих местах. Везде продаются орехи свежего урожая. А вот гроздями висят плоды киви. Ветви кустов с большими широкими листьями поддерживаются бетонными подпорками и натянутой между ними проволокой.

Теперь мне доставляет удовольствие съезжать с трассы, заезжать в маленькие городки и, подглядев там что-нибудь интересное, попытаться красиво это сфотографировать.

Во многих местах, особенно в горах, Турция напоминает мне Китай. Здесь так же по крутым склонам лепятся дома и к ним от трассы ведут дорожки в гору. Везде ведется активное строительство, такая же повсеместная торговля. Однако в Турции заметно чище. Зато в Китае больше всевозможных памятников и скульптур, и они более художественно выполнены. Памятники в Турции кажутся мне не интересными. Как правило, это бюсты либо статуи вездесущего отца нации Ататюрка или назидательные по содержанию народные группы, чаще всего почему-то черного цвета.

Заехал в ил, а вскоре и в большой, раскинутый город Орду. Перед ним поесть не удалось, в центре же города, в кафе на набережной, маленькая пицца и два чая стоили мне 20 лир. Задерживаться в Орду не стал, прошелся по городской набережной, засаженной толстыми развесистыми пальмами, и направился на выезд.

Сегодня я припозднился с остановкой на ночлег и перед самым заходом солнца оказался в городе Фатса. Но теперь меня уже ничто не смущает, и я останавливаюсь прямо на городском пляже, песчаном и чистом. Благо, что теперь не сезон и на нем совершенно никого нет. Сзади, над пройденным мысом, поднялась большая полная луна. В ее свете и свете огней города устраиваю вечернюю трапезу под аккомпанемент доносящихся с одной стороны безудержно накатывающих и разбивающихся о берег волн, а с другой – шума следующего по городу транспорта. В обе стороны от меня по побережью раскинулось горящее ожерелье сплошных населенных пунктов.

Недомогаю

Поднимаюсь с рассветом. Весь плавник на пляже собран. После вчерашнего я уже по второму разу подбираю самые мелкие палочки, чтобы развести мало-мальский костер.

После завтрака проехал около 20 километров и притормозил около длинного песчаного пляжа перед городом Унье. Достав еще вчера припасенную пузатую бутылочку самого известного турецкого пива «Эфес Пилсен», уселся на берегу перед пенистыми волнами. Солнце, пиво, подсоленные фисташки – и, можно сказать, немного счастья! «Эфес» имеет выраженный вкус хмеля. Вспоминаю, как я впервые пробовал его в Новой Зеландии.

В последние дни непроизвольно начал увеличивать ежедневный пробег. Проезжаю теперь по 70-90 километров. С одной стороны, все по пути становится знакомым и привычным. А с другой, хочется освободить побольше времени для пребывания в Стамбуле, до которого остается меньше тысячи километров.

От Кавказа я удалился уже порядочно. Хребет Карадениз-Даглари, который тянулся слева от меня до города Орду, закончился и теперь прибрежные горки стали заметно ниже и округлее. Здесь трасса следует уже не по оконечностям вдающихся в море мысов, а пересекает их в основании, сокращая путь. Так было на отрезке дороги от Орды к Фатсе, то же происходит и перед городом Унье. Маленький хребтик Джаник отступает от моря, а вслед за ним, не доходя до Унье, отходит от берега и дорога.

Еду по абсолютно прямой и ровной трассе, езда по которой, однообразная и нудная, клонит в сон. Время обеденное. Ищу среди многочисленных точек питания ту, в которой предлагают «балык» и останавливаюсь. Мне показывают два вида рыбы: паламута и мелкую хамсу. Выбираю одну, но крупную рыбину. К поджаренному без особых изысков паламуту предлагается тарелочка салата, маленькая бутылочка воды и гора хлеба.

После еды стало еще тяжелее, сон просто одолевает. Выехал на берег моря и подремал с полчаса на теплом песочке под неумолчный плеск волн. Но и это не помогло. Дорога сегодня неинтересная. Трасса пересекает низменную долину реки Ешильырмак, что в переводе с турецкого означает «Зеленая река». Слева и справа тянутся сельские дома и однообразная зеленая растительность. Фотографировать нечего. Спускающееся к горизонту солнце светит прямо в глаза, они так и закрываются.

К вечеру меня начало мутить и подташнивать, и лишь тогда я понял, что дело не в дороге, а во мне. Похоже, я что-то не то съел.

Въехал в город Чаршамба, купил воды, затем добрался до окраины, нашел свободное местечко среди садовых участков, на последнем издыхании поставил палатку, проглотил пару таблеток активированного угля и, отказавшись от ужина, заполз в спальник.

Самсун

Проспав 12 с лишним часов, почувствовал себя в норме. Только голова тяжелая, лоб будто свинцом налит. Но о еде уже думаю с удовольствием.

В Турции, как и в Азербайджане, дорожные знаки, указывающие на памятники культуры и истории, имеют коричневый цвет. Однако здесь на них не пишется расстояние до объектов, а потому все эти указатели приходится пропускать без внимания.

Перед Самсуном я наконец снова выехал к морю. Не люблю я большие города в подобных путешествиях. И въезжать в них на велосипеде долго, и ориентироваться нелегко, не имея карты города и не зная, где что находится. Так и здесь. Следуя по стрелке «Şehir merkezi» («Городской центр»), я проехал нужный отворот и опомнился только тогда, когда добрался до гавани на окраине города. Пришлось возвращаться назад.

Съел чорбу на перекрестке многолюдных торговых улиц. На сей раз она представляет собой густой, пряный куриный суп с рисом. Вкусно! И стоит всего три лиры, чорба – самое дешевое блюдо по всей Турции.

Сегодня пятница, время обязательной, предписанной в Коране, коллективной молитвы мусульман. Мечети не вмещают всех желающих совершить джума-намаз, и люди, расстелив маленькие молитвенные коврики, бьют поклоны прямо на улице. Во время молитвы все мусульмане мира обращаются в сторону Мекки. Это направление, в соответствии с которым производится и строительство мечетей, называется кибла. При этом в обращенной к Мекке стене мечети сооружается специальная ниша – михраб, в которой во время намаза молится имам.

Надо сказать, что устланная коврами мечеть – это самый уютный храм среди всех известных мне религий. Мечеть должна быть открыта круглосуточно, чтобы каждый, кто хочет, мог зайти в нее и помолиться. А для путника вроде меня мечеть – прекрасное место отдыха, которым я уже не раз пользовался. Зайдешь в пустой молитвенный зал, пройдешься босиком по мягким коврам, присядешь (а то и приляжешь) на пол и подумаешь в тишине о жизни и смерти, о себе и о Боге…

Объезжая центральные улицы Самсуна, заметил вывеску музея Гази. Название музея происходит от слова «газават», что значит «священная война». Он посвящен Мустафе Кемалю Ататюрку, а также его 18 соратникам, приехавшим вместе с ним 19 мая 1919 года в Самсун перед началом революции и освободительной войны в Турции. (После поражения Османской империи в Первой мировой войне страна перешла под контроль иностранных государств.) Здесь множество фотографий Ататюрка, его личные вещи, восковые фигуры военного совета, а также макет корабля «Бандырма», на котором вождь нации и прибыл в Самсун. Сам корабль не сохранился, но в 2000-х годах он был восстановлен и, превращенный в музей, поставлен на вечную стоянку у городской набережной. Ну прямо наша «Аврора»!

Затем в поисках музея археологии и этнографии я обнаружил городской музей (Kent müze). Как и музей Гази, он тоже бесплатный. С интересом прошел по нему, получив весьма приятное впечатление. В музее множество маленьких комнаток, выгороженных в больших помещениях на каждом из этажей. Никаких смотрителей. Экспозиция устроена по-другому, чем в российских музеях. Нет перенасыщенности экспонатов и этикетажа, но много фигур-манекенов, электронных дисплеев, видеоизображений, увеличенных фотографий.

После двух музеев подряд устал настолько, что искать археолого-этнографический музей, хотя и самый интересный для меня, уже не захотелось.

На прощание остановился в локанте, полакомился лахмаджуном. Сфотографировав готовившего его веселого, коммуникабельного турка, с чувством полного удовлетворения направляюсь на выезд из Самсуна. В 11 часов я въехал в город и в начале четвертого покидаю. Очень приятно провел здесь время!

Через весь Самсун тянется длинный песчаный пляж с широким бульваром вдоль моря и восьмикилометровой красной велосипедной дорожкой, по которой я и доехал до конца города.

И на ночь устроился замечательно. Свернув с удалившейся от моря трассы, остановился у крайних домов прибрежного поселка, на маленькой зеленой полянке в 50 метрах от кромки воды. Когда в наступившей темноте я покончил с ужином, ко мне подошел рыбак, забрасывавший у берега моря небольшую круглую сетку, и одарил меня десятком только что пойманных рыбок. Слегка присолив сверху, я поджарил их на выструганных из палочек рожнах. Как хорошо! Спасибо незнакомому турку!