Иркутская область, города и районы Иркутской области, ее жизнь, культура, история, экономика - вот основные темы сайта "Иркутская область : Города и районы". Часто Иркутскую область называют Прибайкальем, именно "Прибайкалье" и стало названием проекта, в который входит этот сайт.

Интервью с иркутским архитектором Алексеем Николаевичем Буйновым

Алексей Буйнов

Воссоздание Николо-Иннокентьевской церкви в Иркутске (2003). Авторский коллектив: А. Буйнов, М. Гурьева, Н. Носова, И. Смирнов, В. Жук, Л. Горельченко

Аудиторный корпус БГУЭП. Проектирование ООО ПТАМ «Студия 7». Авторский коллектив: А. Буйнов, Е. Григорьева. Проектирование: ОАО «Иркутскгражданпроект», АПМ-5. Авторский коллектив: Е. Григорьева, А. Буйнов, С. Муллаяров, конструктор А. Этингов

Мне везет на достойных людей

Алексей Николаевич Буйнов (его фамилия произносится с ударением на первом слоге) - человек большой. Во всех смыслах этого многозначного выражения. В любой ситуации, где бы он ни был и что бы ни делал, создается впечатление, что его - много. Воля, мощная от природы и развитая постоянными трени­ровками, наполняет пространство вокруг этого человека вполне ощутимым силовым полем. В нем постоянно мерещится что-то от высшего офицерского состава, от генералитета - из тех полулегендарных времен, когда служба в армии была делом чести, доблести и геройства.

Итак, юбилейное интервью проектировщика, организатора и офицера совре­менной российской архитектуры Алексея Николаевича Буйнова.

Константин Лидин

 

Родился 10 марта 1962 года в Томске. В 1984-м окончил архитектурный факультет Иркутского политехнического института. Работал в про­ектных организациях Иркутска - Коммунпроекте (1984-1986), Иркутскгражданпроекте (1986-1997, 2003-2006), Промстройпроекте (1997-2003). С 1990 года постоянно сотрудничает с архитектурной мастерской «Студия 7».

С 2006-го по 2009 год - главный архитектор Иркутской области. Член Союза архитекторов России с 1995 года. Лауреат премии Губернатора Иркутской области в области архитектуры (2004). Лауреат XI Триеннале архитектуры в Софии, Болгария (2006, серебряная медаль МАА), архи­тектурного фестиваля «Зодчество Восточной Сибири», Международного архитектурного фестиваля «Зодчество» (2005). С 2010 г. вице-президент Союза архитекторов России.

Основные проекты и постройки

Лабораторный корпус городской больницы (1994), реставрация здания Федерального казначейства на ул. Фурье (1994), детский дом на ул. Сибирских Партизан (1998), воссоздание Николо-Иннокентьевской церкви (2003), расширение Иркутского филиала Российской академии Министерства юстиции РФ, проект застройки жилого района на берегу Чертугеевского залива, проект реконструкции и расширения Театра юного зрителя, аудиторный корпус БГУЭП

 

КОНСТАНТИН ЛИДИН

Почему - архитектура, и каким было начало пути в профессии?

АЛЕКСЕЙ БУЙНОВ

Выбор архитектуры как профессии - закономерная случайность. Для дина­стии потомственных инженеров-транспортников мой выбор стал неожиданным. Хотя любовь к рисова­нию была с детства.

После окончания института ключе­вым на пути из простых лягушек в профессионалы считаю момент пере­хода на работу в институт «Иркутскгражданпроект», работа в котором сама по себе в те времена считалась большой удачей и высокой честью. Ну а потом руководитель бригады, ГИП (причем абсолютно сознательно вначале ГИП, а не ГАП), ГАП, начальник отдела. Почему ГИП? В моем понимании Главный инженер проекта - это комплексное осмысле­ние объекта, всех его составляющих, плотное общение со смежниками, весь комплекс согласований, общение с заказчиком, забота о коллективе, обеспечение денежного потока для своих людей... И только потом полу­чаешь моральное право быть ГАПом.

КЛ

Ваш первый крупный реализованный объект?

АБ

Его официальное название - лабора­торный корпус с прозекторской, по сути - морг. Единственный из моих объектов, где я воспользовался стили­стикой постмодерна с цитатами из русского классицизма не столько фасадными, сколько планировочными.

Необычный проект для 1995 года. Конечно, было по этому поводу какое-то нервное веселье. Как тогда написали в одной из газет, «гостепри­имно распахнул свои двери новый красавец - морг.». Вся работа вме­сте с реализацией заняла девять месяцев день в день - опять повод для шуток. Это был первый в городе ритуальный зал. Красный и черный камень в интерьере удалось отстоять, - в спорах с мэром по поводу отделки здания однажды пришлось сказать: «Это нужно не мертвым, это нужно живым». Борис Александрович Говорин - человек, тонко чувствую­щий слово. Уже вечером он эту мысль озвучил по телевидению. С появлени­ем в городе Траурного зала начала уходить традиция выноса тела из дома, прощание стало превращаться в общественно значимое событие. На этом объекте я почувствовал, какое удовольствие доставляет работа в команде. Не часто удается собрать людей в настоящую команду, но уж если получилось, то выше наслажде­ния не бывает. Это был уже второй мой объект (первый - воссоздание памятника истории и культуры по ул. Фурье, 2, - здания Федерального каз­начейства), сделанный совместно с Сергеем Лохтиным, талантливым кон­структором, моим соратником, посто­янным оппонентом и настоящим дру­гом.

КЛ

Вы регулярно работали в историче­ском центре города, Правовая акаде­мия по Некрасова, пожарная каланча по Тимирязева, воссоздание НиколоИннокентьевской церкви у вокзала, третья очередь ПСП по ул. 5-й Армии...

АБ

Все эти объекты связаны для меня с работой в ОАО «Иркутский Промстройпроект», где я начинал начальником отдела, а позже стал главным архитектором института. Вообще, если говорить о работе в историческом центре города, считаю этот процесс сложнейшим и ответ- ственейшим для архитектора. С одной стороны, для меня исторический город - тот, в котором представлен весь спектр архитектуры от историче­ских памятников до современных зда­ний. Слово «скансен» для меня уже давно перешло в разряд ругательных, да и физически нельзя законсервиро­вать среду на уровне конца XIX века или начала XX. Другая была жизнь, другие потребности у людей, крите­рии, ценности. Для того чтобы сде­лать среду органичной, все это нужно вернуть. Нонсенс.

С другой стороны, никоим образом нельзя трогать сложившиеся архитек­турные ансамбли, хотя бы из уваже­ния к тем людям, которые их создава­ли. А уверенность в том, что мы можем сделать лучше на чужих костях, ассоциируется у меня со сло­вами одной замечательной песни: «.до основанья, а затем.» Но, к сожалению, высший врачебный прин­цип «Не навреди!» свойственен дале­ко не всем нашим коллегам, да и желание самоутвердиться зачастую полностью забивает в душе все про­чие чувства и резоны.

КЛ

А что вам дала должность главного архитектора?

АБ

Опыт административного работника, другой уровень ответственности, воз­можность взглянуть «сверху» на про­фессию, расширение кругозора, диф­ференциация задач и их решений. Да, я должен сказать, что это была одна из лучших команд, в которых мне приходилось работать. И еще - существенный рост степени несвобо­ды.

Хотя это в большей степени отно­сится к моей работе в качестве глав­ного архитектора Иркутской области. Есть такой наглядный образ - ключик на цепочке. (Показывает руками. - КЛ) Вот, ключик качается на цепочке, пока он внизу - цепочка длинная, можно широко качаться во все сторо­ны. Но, чем выше поднимаешься, тем цепочка короче, размах передвиже­ний в пространстве все меньше, огра­ничений все больше. Должность дик­тует приоритеты. Соответственно, нужно обеспечивать условия для нор­мальной работы коллег, в том числе и законодательные. Причем при нор­мальной работе чиновника про про­ектирование необходимо просто забыть. Совместить работу чиновника и проектировщика невозможно. Иначе одна из составляющих будет сильно страдать. Да и самому себе ставить «Согласовано» на свой проект - это, я считаю, полное безобразие.

Но были в этой работе моменты интереснейшие. К ним нужно отнести создание закона «О градостроитель­ной деятельности в Иркутской обла­сти», создание градостроительного совета при губернаторе области и, конечно же, разработка схемы терри­ториального планирования Иркутской области. Сразу оговорюсь, будь ты семи пядей во лбу, в одиночку ни одну из этих работ (я уже не говорю про последнюю) провернуть нельзя. Но опять мне повезло, опять у нас сложилась настоящая работоспособ­ная команда. Я тогда в очередной раз почувствовал, какое это удовольствие - работать с умными. Умный человек хорош и интересен, даже когда он ошибается. А ошибаясь, он оживляет­ся, начинает искать новые решения, ошибка для него - это вызов. И в общем-то не так важно, в какой обла­сти он работает. Творческий подход в любой профессии означает высший уровень.

Выполнение схемы территориаль­ного планирования Иркутской обла­сти - это отдельная песня. Первый раз в жизни мне пришлось столкнуть­ся с комплексной оценкой региона, его характеристиками, достоинствами, особенностями. Все это указывает на очевидные пути его развития и (изви­ните за банальность) повышения уровня жизни проживающих здесь людей. Но когда все это осмыслива­ешь, пропускаешь через себя - пони­маешь, что «во многий мудрости есть многие печали». И до сих пор я не понимаю, зачем мы делали эту работу (она, кстати, уже скоро четыре года как выполнена, но не согласована). Не понимаю я, почему мы не пользу­емся очевидными решениями. Вот убейте, не понимаю! Выполнение этой схемы возглавлял питерский градо­строитель Антон Финогенов - вдумчивый, очень последовательный и рас­тущий молодой человек. Сдается мне, классным профессионалом он будет со временем, если медные трубы его не испортят.

Основная сфера деятельности главного архитектора области - гра­достроительство. И мне пригодилась практика и стажировка в московском Гипрогоре, уроки таких мастеров, как Мелик-Пашаев и Высоцкий, и, как это не парадоксально, общение еще с одним человеком, получившим бле­стящее образование эконом-географа в МГУ. Талантливые люди - народ сложный, а этот еще и зануда, каких свет не видывал. Николай Смирнов способен испортить удовольствие от просмотра любого исторического фильма: слишком много знает. У него я научился классическим ходам от общего к частному и нюансным -от частного к общему. Да и дружбе, в общем, научился.

Жизнь - это люди. Мы не свободны от окружающих - поэтому надо учить­ся понимать и прощать. Счастлив, кому повезло с учителями. Первые выпуски архитектурной школы Павлова - это же блеск! Надо же было увидеть в каждом свое, особен­ное, а это мало, кому дано. К сожале­нию, учительство - редкий дар. Сам я преподавал недолго, и мои ученики покуда ни во что особенное не выросли.

Был период, когда Иркутский Гражданпроект являлся настоящей кузницей кадров, но все хорошее когда-то заканчивается... Поменялись времена, исчезла честная конкуренция, и очень быстро насту­пила стагнация, распад. То же самое я наблюдаю и в высшей школе. Первые выпуски архитектурного факультета - была жесткая немецкая система. Да, с принуждением. И что в этом плохого? А теперь студент изу­чает то, что сам пожелает. Выбирает, что ему надо и чего не надо. А откуда он может знать, что в профессии на самом деле нужно и в каком объеме? Когда человек молод, о каком мас­штабе оценки окружающей действи­тельности можно вообще говорить? А повышенное самомнение об ухабы житейских дорог разбивается доволь­но быстро. Помощи от старших това­рищей дождешься не всегда, а необходимые знания в свое время не получены. Результат в большинстве случаев плачевно-очевиден. Да здравствует Болонская система!

Я же своим учителем считаю Владимира Федоровича Буха, который непосредственно меня ничему не обучал. Здесь все гораздо тоньше: у него я научился радоваться чужим успехам. Это поразительно, когда в правильности библейских истин еще раз убеждаешься, глядя на человека, в общем-то, неверующего. Наш архи­тектурный цех, в принципе, очень конкурентный. Бывает и ревность, и зависть. Большое и редкое достиже­ние - умение искренне порадоваться успехам коллег, умение дружить.

КЛ

А переезд в Москву? Должность вице-президента Союза архитекторов России? Как оно?

АБ

Москва - интересный город. С длин­ной историей. Но и проблем соответ­ственно накопилось. А Союз архитек­торов как раз и занимается вместе со всем архитектурным сообществом поиском путей решения проблем городов больших и малых. Вокруг люди с успешным опытом в архитек­турной практике и одновременно - общественные деятели российского масштаба, когорта профессионалов - опора президента СА. Трудно предста­вить на этом временном отрезке Союз без Виктора Логвинова, Виктора Чурилова, Макса Перова, Андрея Кафтанова. Невосполнимая потеря - так быстро и рано ушедший Сергей Киселев.

Работа с президентом Союза архи­текторов России Андреем Владимировичем Боковым, знаком­ство с ним, конечно, настоящий пода­рок судьбы. Это мастер, который, по моему мнению, входит в число лучших архитекторов России. Въедливый ум, требовательность, конкретность, про­фессионализм... с одной стороны, нормальный мужик, но при этом - тонкий дипломат. На его уровне ответственности нет права на ошибку. Надо очень точно уметь и увидеть, и услышать. Он и умеет. В текстах - выверяет каждую букву: все должно быть предельно четко и ясно. Сам редко бывает откровенным. Но видит далеко, думает о будущем профессии на много лет вперед. Вот как скажет­ся на ней вступление России в ВТО? На Западе каждый специалист само­достаточен. Эксперт защищен своим именем. Профессиональную репута­цию ведь не отнимешь. А у нас этого нет, у нас человек обезличен: он все­гда часть организации. И любого можно задавить, никто и не вякнет.

Как мы, российские архитекторы, будем конкурировать с западными коллегами? Единственным разумным путем на данный момент представ­ляется палатизация. А ведь это не шутка - 93 организации, почти 13 тысяч человек. И каждый - со своим мнением, своими взглядами. Творческий класс.

КЛ

Как прошел юбилей?

АБ

Многодельно. Сначала, естественно, в Москве. Потом в Иркутске - в компа­нии старых друзей. В нашей старой доброй компании, где, к счастью, нет людей завистливых, случайных. Каждому есть чем гордиться, у каждо­го свои достижения. Каждый по-свое­му профессионал. Это во мне еще родители, спасибо им, воспитали: что бы ты ни делал, делай это профессио­нально. Наша компания - люди, кото­рые любят свое дело и свою страну. Иркутян многих помню добром и ува­жением. И то, как выражается Андрей Владимирович Боков: вас, иркутян, черта с два забудешь!

 

 

Журнал «Проект Байкал» № 32, 2012