Иркутская область, города и районы Иркутской области, ее жизнь, культура, история, экономика - вот основные темы сайта "Иркутская область : Города и районы". Часто Иркутскую область называют Прибайкальем, именно "Прибайкалье" и стало названием проекта, в который входит этот сайт.

Гавриил Франтенко о работе, о людях, о себе

Это произошло ровно 50 лет назад - 12 июля 1962 года в должности директора Качугской межрайонной ветеринарной ла­боратории началась трудовая деятельность Гавриила Фран­тенко. С тех пор она не преры­валась ни на один день. Едва ли имеет смысл подробно расска­зывать здесь о том, что было дальше. Дело в том, что даже старожилы и ветераны, будь то в Сосновке, в Мальте или в Бе­лореченском, вот уже сорок лет из тех пятидесяти помнят и зна­ют Гавриила Степановича как директора птицефабрики, а се­годняшнее СХОАО «Белоречен­ское» для них ничто иное, как птицефабрика, расширившаяся и развившаяся в большое мно­гопрофильное объединение. От того зовут её в Усольском рай­оне ласково «Птичка».

Несколько под другим углом смотрят на предприятие в со­седнем Черемховском районе, где образованы в течение пос­леднего десятилетия на месте рухнувших колхозов и совхозов филиалы или отдельные произ­водственные хозяйства СХОАО «Белореченского». Они ориен­тированы на выращивание зер­на и овощей, а 16 животновод­ческих ферм каждый день от­правляют на переработку в Усо-лье и в Сосновку более сотни тонн молока.

Нельзя сказать, что всё насе­ление возрождённых деревень рвётся работать на фермы и на возделанные поля, но в принци­пе и лицо, и статус этих посе­лений изменились кардинально. Этого нельзя не заметить, это невозможно оспаривать, и, хотя критиков и злопыхателей пре­достаточно на всех уровнях, многим старожилам жутко представить себе, что было бы в том же Вельске или в Зерно­вом без уже работающих и ещё строящихся ферм. Что было бы без распаханных полей, без фирменного магазина, без про­дуктового набора для работаю­щих и многого другого, что се­годня стало привычным?

Сам Гавриил Франтенко, ро­дившийся и выросший в сельс­кой глубинке, об этом говорит недвусмысленно:

- Деревня - это не только работа. Это и дрова привезти, и огород вспахать, это и водой обеспечить и бедную бабку по­хоронить. Без предприятия не­возможно. Где нет предприятия, там деревня умирает. Давайте съездим туда, где нас нет, и вы в этом убедитесь. А разве мож­но быть счастливым, когда кру­гом бедствуют?

И всё-таки, что побудило птицеводов одного из самых крупных в стране и благополуч­ных в своей отрасли предприя­тий серьёзно заняться земледе­лием и животноводством, и ка­кие помыслы и намерения дви­жут их руководителем и бес­сменным директором? Ни это ли беспокойство о заброшен­ной деревушке и доживающих в ней свой век пенсионерах?

Об этом и о многом другом, что неизбежно постигает людей, навсегда связавших себя с сельским хозяйством, значительно лучше и доходчивее дру­гих из своего окружения рас­сказал сам Гавриил Степанович в очередной своей поездке по фермам и полям.

Бизнесилисудьба?

Они начинаются сразу за Сосновкой. Обширные поймен­ные земли вдоль Белой - кар­тофельные поля и луковые плантации. Здесь впервые при­менён капельный полив по из­раильской технологии на опыт­ном участке в 30 га. Похоже, полив был кстати. Стоит эта технология столько, что если бы за неё расплачиваться урожа­ем, то луковицы должны быть не золотистыми, а золотыми в пол­ном смысле этого слова. То же самое можно сказать о зерне и о картошке, возделанной с по­мощью дорогущей американс­кой и германской техники, и о ферме, где одна доярка легко доит 25 коров одновременно.

- Мы хорошо на фабрике жили в конце 90-х, - вспомина­ет Гавриил Степанович. - Под­копили денег. Я почти был уве­рен, что постоянный источник зерна будет. Но в то время очень актуальна была пробле­ма птичьего гриппа. А поскольку возили мы зерно со всех во­лостей и областей, в том числе с Алтая и с Казахстана, то зап­росто могли вместе с зерном привезти и эту инфекцию. Я боялся этого, и мне очень хоте­лось сузить источник инфекции, причём, не только птичьего гриппа. Вот и взяли мы у госу­дарства земли, покинутые кре­стьянами, распахали и засеяли, чтобы иметь собственную пше­ницу.

А когда начали выращивать зерно, поняли, что зерном невоз­можно заниматься, если не за­нимаешься животноводством. Потому что есть севооборот -после пшеницы надо посеять кормовые культуры. Это в ком­плексе, и разделить невозможно. Поэтому занялись животно­водством. А поскольку занялись животноводством, нам пришлось покупать коров. Коров-то не было у нас, они были непригод­ны, они не доились. Мы купили три тысячи тёлок и нетелей в разных регионах страны. В том числе в Ленинградской облас­ти много купили. Чтобы их при­везти, нужен был транспорт, мы купили немецкие машины, спе­циальные скотовозы.

В то время у нас деньги были, но перед тем, как взять землю, и заняться животновод­ством, мы фабрику привели в порядок. Провели реконструк­цию, установили современное оборудование. В итоге птице­фабрике не потребовалось больших капиталовложений, и у нас появилась возможность вкладывать их в сельское хозяй­ство. Ну а теперь у нас инвес­тиции составляют каждый год почти 500 миллионов рублей...

Едва ли, делая первые шаги, он реально представлял, во что это разовьётся. Несомненно одно: получить прибыль и быс­тро разбогатеть расчёта не было.

- Сейчас новая власть пришла в область. Они говорят, что надо заниматься бизнесом. К сожалению, сельское хозяйство это не бизнес. Настоящий биз­нес - это когда купил пшеницу за пять рублей, а колбасу про­дал за 300 рублей. Есть у нас такое. У них главная задача по­лучить прибыль.

А сельское хозяйство это что? Это доля такая у людей. Это удел, судьба. У нас никако­го бизнеса нет. Ну сам подумай, вот мы сейчас вкладываем деньги, пашем пары, которые урожай дадут на следующий год. Представляешь, какой обо­рот денег? Сейчас у нас обра­батываются поля, которые на будущий год будем сеять. Те­перь второе. Цены на нашу про­дукцию, например, на яйца, в два, два с половиной раза меньше, чем за границей, а технику при­ходится покупать у немцев. А земли какие мы брали? Не то, что нам нужно, а то, что от них осталось. Некоторые совхозы по 6-8 лет уже не работали. Ни одного трактора там не было и поля запущенные. Мы же зат­ратили колоссальные деньги, чтобы поля от сорняков осво­бодить. Всё же поедают сорня­ки. А сейчас вот землю броса­ют, а кто её будет восстанавли­вать? Она потребует колоссаль­ных средств. Нельзя землю бро­сать...

Важнеевсего - молоко

- Вот с этой фермы, которая вступит в строй в Вельске уже осенью, народ будет получать каждый день 25 тонн молока, а всего в этом году мы дадим молока около 40 тысяч тонн. Наша задача довести этот по­казатель до 150 тысяч. Для этого мы молокозавод расши­ряем в Усолье, уже купили обо­рудование за 70 миллионов рублей. Проводим там модер­низацию и реконструкцию. Нам, конечно, помогали из бюджета. Мы всё оборудование на моло­козаводы и на фермы наполо­вину купили, остальное за соб­ственные деньги.

В связи с этим некоторые желания по птицеводству нам приходится откладывать на по­том. Ничего не поделаешь -важнее всего молоко. Ведь на рынке половина молока не на­стоящее. Многие недобросове­стные производители просто дурят народ. А кто людей кор­мить будет? Разве мы плохо делаем, что даём свежую молоч­ную продукцию? Вот и сейчас уже в ближайшее время мы ус­танавливаем оборудование,ко­торое производит детское мо­локо специальное. Его в обла­сти никто ещё не делал. Каж­дый ребёнок может получить пакетик молока гарантирован­ного качества. А вы говорите -бизнес. Всё, во что мы вклады­ваем деньги, окупается не ско­ро. Мы бизнесом не занимаемся. Мы занимаемся сельским хозяйством. Его на пропаганде, на директивах, на призывах не поднимешь. Каждый год в об­ласти уменьшается количество коров. В прошлом году мы до­полнили к общему количеству 1080 штук, но в области от это­го больше не стало коров, и этот процесс ещё быстрее пойдёт. У нас свой племенной завод, мы продаём по 400-500 коров каж­дый год за пределы области, и очередь стоит.

Молоком надо серьёзно за­ниматься, и мы это делаем. Наша задача построить молоч­ное производство в области. Конечно, нам помогали област­ные власти, но на яйцо за всю историю нашего предприятия никто ни одного рубля ещё не дал. А нам и не нужно, потому что у нас на фабрике всё есть: вода есть, канализация есть, электричество.

Делаилюди

Один из его ближайших со­ратников, опытный управленец, недавний руководитель облас­тного уровня, как-то сказал о Франтенко:

- У него потрясающие орга­низаторские способности. Он не загубил ни одного проекта, ни одного дела, за которое брался. В куда более лучших условиях люди брали землю, брали большие льготные креди­ты, закупали племенной скот, и всё проваливалось, ничего не получалось. Он умеет найти подход к любому руководству, а главное, люди в него верят и идут за ним.

Умение работать с людьми - важнейшая составляющая лич­ности любого руководителя. Он в них хорошо разбирается, он строит своё окружение из тру­долюбивых и ответственных специалистов. В выборе своём ошибается очень редко. А ещё он их уважает, по-человечески любит и говорит о каждом как-то особенно:

- Люди, которые мне помога­ют, делают своё дело с полной отдачей сил. Видели, какой у меня главный инженер - Анд­реев Степан Владимирович? Золото человек, производствен­ник. Живёт на фабрике. Лет тридцать работает. Слесарем был, затем начальником кормо­цеха. Потом я пригласил его главным и никогда не пожалел. Я так ему благодарен за посто­янную поддержку, понимание. Беспокойный он человек. Кад­ры тоже подбираются под оп­ределённую политику. У меня есть отличные ребята: Неведомский Юра, знаешь такого? Воло­дя Белолобое, Они на этой стройке живут. Баклашко Алек­сандр - образцовый директор. Или вот Николай Деревин из Вельска. Он ещё в советское время там на ферме в совхозе работал. При нём всё развали­лось. Думал ли, мечтал ли он, что здесь будет такой комплекс? Теперь вот как заново родил­ся...

Очень важно положиться на человека, как на самого себя, и потом только советоваться с ним, слушать его, изредка по­правляя. Интересно и приятно было наблюдать, как он общал­ся с ними на строительстве Вельского молочного комплек­са на тысячу коров. Такого рит­ма и темпов работы я не при­помню с благополучных совет­ских времён. Металлические конструкции уже возвышаются стройными рядами, наверху сверкает электросварка, внизу идёт подготовка новой площад­ки под телятник. Огромный японский бульдозер и амери­канские самосвалы «Форды» снуют по вскрытому глиняному лону земли, рядом гремит ков­шом экскаватор, а они плотной группой озабоченных и озадаченных надвинувшимися про­блемами стоят посреди этой суеты и спорят, что-то доказы­вают друг другу до хрипоты аб­солютно на равных.

Когда всё это начиналось, мало кто мог предвидеть кад­ровую проблему там, где живут тысячи людей и нет никаких предприятий.

- Мы развили здесь произ­водство из расчёта на этих лю­дей. Есть много таких, кто не работает и не хочет работать. Просто сидят вот так, курят, пьют, занимаются личным хозяй­ством. Лохово - хорошее боль­шое село. Там работать некому, в то время как на бирже труда 170 человек получают пособие по безработице. Добиться это­го сейчас несложно. Ну а кто был безработным длительное время, он уже не может восста­новить свои рабочие навыки. Это очень опасная тенденция. Такая же ситуация в Хайте. Взрослого населения 700 чело­век, а работает из них 150-170.

Но кадровую проблему мы решаем за счёт современной импортной техники и доильно­го оборудования на фермах, ко­торое позволило увеличить на­грузку на доярку. Не так давно на все комплексы нам требова­лось 280 доярок, теперь вдвое меньше, и люди не устают, у них нормальные человеческие усло­вия. У нас есть фермы, где про­сто надо перейти на новые тех­нологии. Там, где работали 10 человек, сейчас двоих достаточ­но. А механизаторы? Ты в де­ревне найдёшь хоть одного ста­рика? Можешь не искать, они все умерли, потому что все они

были механизаторами. На на­шей технике работать на этих гусеничных тракторах - это убийство. А посмотри на наш новый трактор, этот «Жандир»: кондиционер,все условия,чело­век с желанием идёт работать. И комбайны, которые в десять раз производительнее наших российских. А чем наши люди хуже американцев?

Нетпредела совершенству

Всякому перспективному производству свойственно рас­ширяться и совершенствовать­ся. Но где предел? И есть ли он вообще? Этот вопрос не за­стал его врасплох.

- Я много раз ставил себе задачу. Во-первых, года у меня приличные. Очень даже при­личные. Думаю, вот на этом свернём и будем внутренне развиваться. Но как-то так всё получается. Жизнь на месте не стоит. Мы, конечно, доста­точно хорошее развитие полу­чили, но впереди такие дела ещё можно делать. Особенно по молочному и по мясному скотоводству. Теперь вот но­вый завод купили у итальян­цев, чтобы сэндвич панели делать из полиуретана. Мы уже помещение подготовили, как поступит оборудование, так и начнём делать. Трёх ви­дов, причём, - стеновые, пе­рекрытия и для холодильных установок. Сначала свои нуж­ды удовлетворим, потом про­давать будем.

Есть вещи, о которых он мо­жет говорить долго и с удо­вольствием, прерываясь на ко­роткие телефонные перегово­ры и, общаясь, таким образом, из машины или со стройпло­щадки со многими людьми, решая попутно финансовые и технические задачи, делая ка­кие-то общественные дела.

Сейчас уже непросто под­считать, сколько раз он изби­рался депутатом Законода­тельного собрания области и сколько лет служит в этой ипостаси избирателям, свое­му предприятию. Таким вот сложным, неугомонным, беспо­койным и не всегда предска­зуемым живёт он ради дела, которому предан, которого без него бы здесь просто не было.

 

А.Гретченко

Газета «Усольские новости» № 28 (926) от 12 июля 2012 года