Дюярли - Товуз - Рустави : По Кавказу на велосипеде (часть 5)
Лыхин Юрий
Категория: Иркутская область : Внешние связи
Предыдущая статья | Следующая статья
Продолжая осуществлять свою идею о кругосветном путешествии «по кусочкам», в этом году я забежал далеко вперед. Предыдущий «кусочек» был сделан мною по Северному Китаю и, если двигаться по порядку, мне следовало бы вновь отправиться в Поднебесную и проехать по южной ее половине. Однако, чтобы несколько разрядить китайские впечатления, в этом, 2012-м, году я решил добраться до Кавказа и совершить маршрут от Каспийского до Черного моря, от Баку до Батуми.
От Каспия до Чёрного моря
Размышления об Азербайджане
Утром Джейхун спросил, во сколько мне обходится такое путешествие. Ответил, что примерно в тысячу долларов. Когда я сфотографировал его с матерью за столом и предложил послать ему фото электронной почтой, оказалось, что, при наличии у него компьютера, к Интернету он не подключен: «Денег нет».
Потом он кивнул в сторону моего фотоаппарата «Sony»:
– Дорогой, наверное?
– Около 900 долларов.
– Как средняя машина у нас.
И тут мне стало неловко. Я почувствовал себя прожигателем жизни, пускающим немалые, по местным представлениям, деньги на ветер. Джейхун официально безработный, его диплом Махачкалинского филиала Института управления, бизнеса и права не признается в Азербайджане. Приходится перебиваться какой-то торговлей. Да и по другим видно, что в Азербайджане живут не богато: Интернет большинству не доступен, мобильные телефоны старенькие, фотоаппаратов не замечаю. Вместо всех этих внешних сторон успеха азербайджанцы усиленно строят большие каменные дома.
Выехал по холодку, в 8 часов утра. Легкий завтрак у Джейхуна (глазунья из трех яиц) дополнил по дороге маленькой сочной дынькой (40 гяпик) и гроздью белого винограда. Сейчас на полях убирают лук, капусту, картошку. Все это, естественно, сразу появляется у дороги на продажу. Помидоры стоят 0,6 маната, виноград – 0,5, огурцы – 0,4.
На очередном перекуре заметил, что моя любимая индийская, купленная в Дели, рубаха окончательно порвалась. Можно сказать, истлела под рюкзачком от пота. Жаль! Я с таким трудом расстаюсь с вещами, к которым привык.
Дюярли – последнее село Шамкирского района. Остановился, чтобы сфотографировать новую мечеть. Сразу же подошли два молодых азербайджанца, потом на грузовичке подъехал еще один:
– О, друг! Голоден?
– Нет.
– Тогда чай. Пойдем чай пить.
Спускаемся с дороги к расположенным здесь автомобильным мастерским. Знакомлюсь со всеми присутствующими – моим провожатым Самиром, его дядей Адалетом, Алтаем, имя которого переводится как «шесть месяцев», и другими. Тут же несут чай с лимоном, сахар, конфеты. Пьем чай, разговариваем. Все сожалеют о том, что распался Советский Союз, сейчас им гораздо труднее живется. Кто-то с горечью заметил: «Раньше социализм был, а теперь вандализм какой-то!»
После чая Самир сопроводил меня в экскурсии по мечети, построенной в 1995 году на средства одного из местных жителей. Позволил сфотографировать все, что хочу, даже Коран раскрыл.
Вот такая случайная встреча. В моих путешествиях по Китаю сильно не хватало аналогичных встреч, разговоров и бесед с местными жителями. А в отсутствии этого любая поездка становится гораздо менее информативной.
Вчера я слегка перенервничал из-за проколов камеры и ремонта ее на палящем солнце, из-за молодого азербайджанца, который мешал процессу, пытаясь что-то спросить меня по-своему. Желая добиться от меня ответа, он даже остановил машину и с помощью переводчика выяснил, откуда я и куда еду. После этого сказал: «Sagol» (спасибо) и ушел, не поинтересовавшись, что у меня случилось и нужна ли помощь. Тогда я подумал, что всё здесь, в Азербайджане, легковесно («чем я могу тебе помочь?»), поверхностно («о, друг!»), меркантильно («где живешь? в самом Иркутске? дай телефон, приеду позвоню, гостем буду»). Но сегодня всё смотрится уже не так мрачно: то меня останавливают чай пить, то дыней полакомиться, и всё это искренне, без всякой задней мысли, с чисто человеческим интересом и участием. К примеру, в одном из многочисленных поселков после Шамкира увидел я в торговом павильоне велосипеды и остановился, чтобы спросить, нет ли велосипедных камер. Сонный продавец, оторвав голову от стола, нашел нужный размер и просто подарил ее мне.
Спасибо вам всем, друзья-азербайджанцы!
Хотя, конечно, «в лесу не без шакалов», как сказал Джейхун, остерегая меня от встреч с молодыми ребятами. «Некоторые из них относятся к туристам, как к банкоматам», – пояснил он.
Все азербайджанцы охотно фотографируются, даже просить об этом не надо, сами останавливаются и порой знаками показывают – давай, мол. Увидев свое изображение на экране фотоаппарата, довольно кивают головой и благодарят: «Sagol».
Однако это касается только мужчин. Женщины в кадр стараются не попадать и отходят, если я даже издали навожу на них свою камеру. Всё-таки Восток есть Восток, страна мусульманская.
Азербайджанские женщины имеют крупные черты лица, которые часто кажутся грубоватыми; их фигуры склонны к полноте. Мужчины выглядят старше своих лет. Многие, с которыми я разговаривал и которых считал старше себя, оказывались гораздо моложе. Поэтому, чтобы не смущать народ моим истинным возрастом (в 57 лет здешние люди уже никуда не ездят), я смело говорил, что мне 50, и то удивлялись. В Азербайджане, похоже, вообще не принято путешествовать просто так, проводить время даром в туристических поездках, а уж в зрелом возрасте тем более. В магазинах отсутствуют сувенирные товары, рассчитанные на туристов. Единственное исключение – Шеки. Жаль, что там, в караван-сарае, я так мало всего приобрел.
Город Товуз тоже оказался несколько в стороне от трассы. Отворачиваю. В начале городка разбит красивый парк имени Гейдара Алиева, огороженный стеной из мелких плиток-камней с металлическими, искусно выкованными воротами. Расположившись рядом в кафе, заказал себе суп – с бараньим мясом на косточках, с какой-то мелко покрошенной травкой, от которой бульон окрасился в совершенно зеленый цвет. Салат мне принесли, не спрашивая. Как обычно, это крупно порезанные помидоры и огурцы, заправленные сладким перцем и фиолетовой травкой рейхан (базилик). Хлеб-чурек только что из печи, еще теплый. Стоит все это 4 маната. Кафе частное, ведает им очень приятная семья, которую я с удовольствием сфотографировал.
Главная улица Товуза – также проспект Гейдара Алиева. Подъезжаю к мечети с двумя минаретами, перед которой целая аллея одинаковых памятников из черного камня с портретами 20-30-летних мужчин в военных формах. Это павшие в 1992-1994 годах в Нагорном Карабахе шахиды, то есть защитники, мученики, принявшие смерть за родину и веру.
Небо сегодня затянуто облаками, ехать легко и приятно. Ровная, без резких подъемов и спусков, дорога тянется мимо отрогов Малого Кавказа. А меня уже узнают на этой дороге. Из встречного фургончика машут – останавливайся! Торможу, подъезжаю к машине. Из нее выскакивает азербайджанец:
– Иркутск, как дела?
– Всё хорошо, спасибо.
– Узнал?
Всматриваюсь в лицо:
– Узнаю, но не помню, где виделись?
– В воскресенье, рыбу кушал…
– А, конечно!
– Угощу тебя мороженным, турецким.
– О, спасибо! Еще не пробовал такого.
Сфотографировались на память и направились дальше, каждый в свою сторону.
Все-таки чýдная страна Азербайджан. Интересно, как будет в Грузии? До нее осталось совсем немного.
Только теперь я понял, что и с Самиром я где-то прежде виделся. Он так же радостно выбежал из своей машины: «О, друг!». У меня же все лица перемешались, столько встреч за эти 12 дней!
Остаются последние километры по Азербайджану, а одно из моих желаний осталось невыполненным: попробовать тутóвку – тутовую водку. Останавливаюсь в придорожном кафе, спрашиваю:
– Есть?
– А, нет! Откуда слышал? В кафе не продают, надо у людей спрашивать. За Агстафу выедешь, село будет, Дагкесаман называется, там спроси. Ее люди сами делают – самогон, минимум 50-60 градусов.
– А максимум?
– 80 градусов.
– Хорошо, спасибо. Тогда чай.
Это кафе – больше пивная, чем место для принятия еды. Вот зашел коричневый от загара пастух с висящим на шее кнутом, взял кружку пива, тут же, стоя у прилавка, выпил ее и вернулся к своим подопечным животным.
Я наслаждаюсь горячим чаем с ломтиком лимона и, как положено, с сахаром вприкуску. Сахар свободно лежит на столе, бери, сколько хочешь. Пью и потею. Залетающий под навес ветерок приятно охлаждает взмокшее тело. Кайф по-азербайджански!
Пропотев и вдоволь отдохнув, выхожу и вновь сажусь на велосипед. Поеду искать тутовку.
«Кто ищет, находит», – говорили древнее римляне. Заехал в подсказанное мне село. Остановил вполне славянской внешности мужика, по физиономии которого видно, что он не брезгает спиртными напитками, и после десятиминутных поисков нашли нужный дом. Хозяин, узнав о моей «проблеме», сказал: «Хорошо, дам тебе 100 грамм».
Но если кизиловая водка, которую я пробовал возле Огуза, была просто совершенством, то эта тутовка – только сивуха. И вкус, и запах слегка тошнотворные. Я разделил дозу с моим помощником, хозяин отказался – не пьет. Может, потому и тутовка не лучшего качества, что не для себя готовил. Как и во всяком деле, в самогоноварении тоже требуется любовь и мастерство. Сфотографировал хозяина и само дерево, подарил ему набор открыток музея «Тальцы» и с чувством выполненного долга поехал искать место для ночевки.
Забрался на вершину травянистого холма над каким-то селом перед городом Газахом, на стыке трех государств – Азербайджана, Армении и Грузии. Порядком захмелевший, сидел возле палатки, наблюдая за закатом солнца и красочным угасанием дня. В сердце радость от созерцания этого мира, благодарность Создателю, если таковой существует, и почему-то легкая грусть…
Въезжаю в Грузию
Утро. Вокруг меня плавно круглятся желтые безлесые холмы, уходящие к близкой границе с Арменией. Внизу населенный пункт с протекающей там рекой и темной зеленью растительности. Вчера с наступлением темноты мимо меня к селу потянулись отары овец, а сейчас те же люди вновь гонят их на пастбище. Далекий обзор, нежные краски в лучах поднимающегося солнца… Жаль покидать и это место, а вместе с ним и Азербайджан, ставший мне уже почти родным.
Сегодня 29 августа. Быстро одолев 40 километров, в середине дня я был уже на границе, на контрольно-пропускном пункте «Красный мост». Все проходит без всяких осложнений. Минуя небольшую очередь из машин, прохожу азербайджанскую сторону, затем проезжаю нейтральную полосу, и вот уже грузинские пограничники ставят отметку в паспорте: «Добро пожаловать в Грузию».
В магазине у КПП меняю валюту, за 100 долларов получаю 164 лари и 20 тетри. Покупаю бутылку грузинского пива и, несмотря на добродушное подшучивание окружающих, что у меня отнимут права, тут же, перед входом в магазин, ее выпиваю.
Я снова предоставлен сам себе. Через 100 метров от КПП миную мост через реку Храми с купающимися в ней детьми. Начинается путь к Чёрному морю. До Тбилиси всего 57 километров.
Грузия почему-то противится моему приезду, навстречу дует сильный ветер. Дорога от границы стала понемногу подниматься вверх. Преодолеваю пару десятков километров. Ветер не стихает, где-то в стороне идет дождь. Решаю остановиться пораньше. Вижу внизу дороги размытый овраг между холмами. Там явно затишье и найдется местечко, где можно поставить палатку. Беру велосипед и потихоньку веду его к намеченному месту. В этот момент меня окликают. Подъезжает на лошади старик-пастух, настороженно останавливается в нескольких шагах.
– Ты куда овраг пошел?
– Ночевать там хочу.
– Не надо там, там тебя кусать будут.
– Кто?
– Ну, такие маленькие (делает извилистое движение рукой).
– Змеи что ли?
– Вот, вот, змеи.
– Ну, ничего, я в палатке буду.
– А палочки зачем несешь?
– Костер разжигать, ужин готовить…
Поговорили еще немного. Видит старик, что я не тать какой-нибудь, перестал опасаться, подъехал ближе.
– Не надо тут ночевать, пойдем ко мне, ферма тут.
– А далеко?
– Зачем далеко, близко. Коров туда гоню.
Бодрый, энергичный, 70-летний старик оказался азербайджанцем, родившимся в одном из нескольких мелких селений, которые я недавно проехал. После распада Советского Союза он и другие азербайджанские жители этих сел оказались гражданами Грузии.
Все лето до поздней осени старик с женой проводит на ферме, пасет своих коров, присматривает за порядком, а когда в ноябре с дальних пастбищ возвращаются многочисленные отары овец, отправляется в селение. Жизнь его течет, как в старые времена. С утра до вечера он в седле сопровождает стадо. С собой берет только воду в пластиковой бутылке, хлеб, масло и домашний сыр. К вечеру пригоняет коров на ферму, жена доит их, он на ручном сепараторе прогоняет молоко, получая масло. Только выполнив всю необходимую работу, уже в полной темноте они садятся ужинать и сразу после этого укладываются спать. А назавтра с рассветом начинается такой же день.
Рустави
Ветер шумел всю ночь с неослабевающей силой, холодными змейками заползая ко мне под одеяло. Утром все небо было плотно затянуто, спускающиеся к земле темные космы на горизонте свидетельствуют о том, что там идет дождь.
Завтракаем чаем с хлебом, маслом, своедельным сыром и отправляемся в путь: я на трассу, старик, как обычно, на окрестные холмы пасти коров. Сегодня я задержал его с выходом. Поднимаясь накануне к ферме по бездорожью, проколол камеру – поймал колючку, да хорошо еще, что только одну.
Ветер принес похолодание, утром я в первый раз надел куртку, в ней и выехал.
До города Рустави оказалось совсем недалеко. Спустился к нему с окрестных холмов, еду по центральной улице. На моих часах азербайджанское время – 11.30, на электронном табло возле дороги – 10.30, температура – 23 градуса.
Какая нынче чехарда происходит со временем – его устанавливают, кому как вздумается! В Азербайджане разница с Москвой в один час, а в Грузии, в стране, находящейся от Азербайджана далее к западу – в два часа, хотя по движению солнца должно было бы быть наоборот.
В обменном пункте узнаю курс валют по отношению к грузинскому лари: доллар – 16.45, евро – 20.60, рубль – 0.049 лари.
Захожу и в многоэтажную гостиницу «Рустави», чтобы узнать стоимость номеров. 30 лари (600 руб.), 50, 60 и выше. Вполне приемлемо, в Азербайджане вдвое дороже.
Оглядываюсь в поисках заведения, где можно было бы позавтракать. Причудливые грузинские письмена не дают возможности понять, что они означают. Вижу вывеску с пенящимся пивом, захожу. Да, это то, что мне нужно. Заказываю пиво «Натахтари» и хинкали. Последние – это то же, что и бурятские позы, только защипаны по-другому: узелком сверху, как у кулька с подарками Деда Мороза. Хинкали хороши! Они полны сока с отчетливым вкусом добавленной в фарш кинзы. Их, как и позы, едят руками.
Что на улице, что здесь со мной охотно и легко говорят по-русски. Правда, барменша этого заведения оказалась чеченкой, живущей в Рустави уже 30 лет.
Пять хинкали – вполне достаточная порция для того, чтобы почувствовать сытость, а кружка отменного пива добавила и хорошего настроения. За хинкали (одна штука – 60 тетри) и пиво я заплатил четыре лари, то есть 80 рублей. Ну, совсем недорого!
Теперь можно и в Тбилиси. После пива Рустави показался мне вполне приятным городом. Главная улица обставлена приличными девятиэтажками, хотя по домам в стороне от проспекта видно, что многие из них давно не ремонтировались, едва ли не с советского времени. Вообще, по первому впечатлению, чувствуется, что в Грузии всё победнее, чем в Азербайджане: дороги поплоше, закусочные и магазинчики попроще, написанные по-русски вывески о существовавших когда-то совхозах до сих пор остаются неубранными, повсюду видны заброшенные здания и ржавеющая техника.
Отмечаю и иное отношение людей к себе. Здесь уже не проявляют такого острого внимания к проезжающим, как в Азербайджане. Это несколько разочаровывает, зато дает возможность больше наблюдать за окружающим, не отвлекаясь на многочисленные «Хелло!» и постоянные махания руками. По сравнению с азербайджанцами, грузины – совсем не докучливый народ.
Наконец, пробился сквозь ветер к Тбилиси. Окраины города густо застроены многоэтажками советского периода. Еду вдоль Куры (Мтквари), вот и символ Тбилиси – возвышающийся над рекой храм Метехи, который стоит на этом скалистом берегу с XIII века.
Спрашиваю таксиста о недорогой гостинице. Он рекомендует мне отель «Исани» на той стороне Мтквари возле метро с одноименным названием. Еду, постоянно подкачивая обе камеры, ту и другую явно надо клеить. Наконец, добираюсь до гостиницы, получаю прекрасный номер за 60 лари (1200 руб.). Заношу вещи, быстро принимаю душ и выхожу в город.
Время уже пятый час, поэтому до темноты успеваю не много. В ближайшем кафе попробовал суп-харчо, обильно сдобренный зелеными травами – сельдереем, петрушкой, кинзой. Очень вкусно! Хлеба в здешних кафе, как и в Азербайджане, не жалеют, дают половину лепешки, такой большой, что съесть невозможно. Еда в Тбилиси, конечно, дороже, чем в Рустави, но дешевле, чем в Азербайджане. Харчо, лепешка и кружка пива стоят 7,5 лари (150 руб.). Это мне нравится.
Набрал в номер целую сумку продуктов и напитков, в том числе две 200-граммовых бутылочки вина – белого Цинандали и красного Саперави. Оба из долины Телиани в Кахетии, 2010 года урожая. На ночь глядя устроил себе дегустационный пир. Пироги с сыром (хачапури) и с мясом (кубдари) запиваю вином и вкуснейшими газированными напитками «Натахтари» и «Зедазени». Телевизор и мягкая постель со свежайшим бельем становятся приятным завершением сегодняшнего дня.