Иркутская область, города и районы Иркутской области, ее жизнь, культура, история, экономика - вот основные темы сайта "Иркутская область : Города и районы". Часто Иркутскую область называют Прибайкальем, именно "Прибайкалье" и стало названием проекта, в который входит этот сайт.

Дюярли - Товуз - Рустави : По Кавказу на велосипеде (часть 5)

Продолжая осуществлять свою идею о кругосветном путешествии «по кусочкам», в этом году я забежал далеко вперед. Предыдущий «кусочек» был сделан мною по Северному Китаю и, если двигаться по порядку, мне следовало бы вновь отправиться в Поднебесную и проехать по южной ее половине. Однако, чтобы несколько разрядить китайские впечатления, в этом, 2012-м, году я решил добраться до Кавказа и совершить маршрут от Каспийского до Черного моря, от Баку до Батуми.

Компания в Дюярли

Самир на фоне мечети в Дюярли

Вход в мечеть

Молельный зал в мечети

Коран

Парк имени Гейдара Алиева

Товуз. Ворота парка

Семья из Товуза

Товуз, аллея шахидов

В кафе

Отроги Малого Кавказа

Дагкесаман, угощение тутовкой

Тутовое дерево

Пастух

Солнце садится

Последние краски дня

Там, дальше - Армения

Граница, река Храми

Возвращаются на ферму

Завтрак

Снимок на прощание

Рустави

Главная улица Рустави

Барменша-чеченка

Тбилиси, городские часы

Тбилиси, Кура, Метехи

От Каспия до Чёрного моря

Размышления об Азербайджане

Утром Джейхун спросил, во сколько мне обходится такое путешествие. Ответил, что примерно в тысячу долларов. Когда я сфотографировал его с матерью за столом и предложил послать ему фото электронной почтой, оказалось, что, при наличии у него компьютера, к Интернету он не подключен: «Денег нет».

Потом он кивнул в сторону моего фотоаппарата «Sony»:

– Дорогой, наверное?

– Около 900 долларов.

– Как средняя машина у нас.

И тут мне стало неловко. Я почувствовал себя прожигателем жизни, пускающим немалые, по местным представлениям, деньги на ветер. Джейхун официально безработный, его диплом Махачкалинского филиала Института управления, бизнеса и права не признается в Азербайджане. Приходится перебиваться какой-то торговлей. Да и по другим видно, что в Азербайджане живут не богато: Интернет большинству не доступен, мобильные телефоны старенькие, фотоаппаратов не замечаю. Вместо всех этих внешних сторон успеха азербайджанцы усиленно строят большие каменные дома.

Выехал по холодку, в 8 часов утра. Легкий завтрак у Джейхуна (глазунья из трех яиц) дополнил по дороге маленькой сочной дынькой (40 гяпик) и гроздью белого винограда. Сейчас на полях убирают лук, капусту, картошку. Все это, естественно, сразу появляется у дороги на продажу. Помидоры стоят 0,6 маната, виноград – 0,5, огурцы – 0,4.

На очередном перекуре заметил, что моя любимая индийская, купленная в Дели, рубаха окончательно порвалась. Можно сказать, истлела под рюкзачком от пота. Жаль! Я с таким трудом расстаюсь с вещами, к которым привык.

Дюярли – последнее село Шамкирского района. Остановился, чтобы сфотографировать новую мечеть. Сразу же подошли два молодых азербайджанца, потом на грузовичке подъехал еще один:

– О, друг! Голоден?

– Нет.

– Тогда чай. Пойдем чай пить.

Спускаемся с дороги к расположенным здесь автомобильным мастерским. Знакомлюсь со всеми присутствующими – моим провожатым Самиром, его дядей Адалетом, Алтаем, имя которого переводится как «шесть месяцев», и другими. Тут же несут чай с лимоном, сахар, конфеты. Пьем чай, разговариваем. Все сожалеют о том, что распался Советский Союз, сейчас им гораздо труднее живется. Кто-то с горечью заметил: «Раньше социализм был, а теперь вандализм какой-то!»

После чая Самир сопроводил меня в экскурсии по мечети, построенной в 1995 году на средства одного из местных жителей. Позволил сфотографировать все, что хочу, даже Коран раскрыл.

Вот такая случайная встреча. В моих путешествиях по Китаю сильно не хватало аналогичных встреч, разговоров и бесед с местными жителями. А в отсутствии этого любая поездка становится гораздо менее информативной.

Вчера я слегка перенервничал из-за проколов камеры и ремонта ее на палящем солнце, из-за молодого азербайджанца, который мешал процессу, пытаясь что-то спросить меня по-своему. Желая добиться от меня ответа, он даже остановил машину и с помощью переводчика выяснил, откуда я и куда еду. После этого сказал: «Sagol» (спасибо) и ушел, не поинтересовавшись, что у меня случилось и нужна ли помощь. Тогда я подумал, что всё здесь, в Азербайджане, легковесно («чем я могу тебе помочь?»), поверхностно («о, друг!»), меркантильно («где живешь? в самом Иркутске? дай телефон, приеду позвоню, гостем буду»). Но сегодня всё смотрится уже не так мрачно: то меня останавливают чай пить, то дыней полакомиться, и всё это искренне, без всякой задней мысли, с чисто человеческим интересом и участием. К примеру, в одном из многочисленных поселков после Шамкира увидел я в торговом павильоне велосипеды и остановился, чтобы спросить, нет ли велосипедных камер. Сонный продавец, оторвав голову от стола, нашел нужный размер и просто подарил ее мне.

Спасибо вам всем, друзья-азербайджанцы!

Хотя, конечно, «в лесу не без шакалов», как сказал Джейхун, остерегая меня от встреч с молодыми ребятами. «Некоторые из них относятся к туристам, как к банкоматам», – пояснил он.

Все азербайджанцы охотно фотографируются, даже просить об этом не надо, сами останавливаются и порой знаками показывают – давай, мол. Увидев свое изображение на экране фотоаппарата, довольно кивают головой и благодарят: «Sagol».

Однако это касается только мужчин. Женщины в кадр стараются не попадать и отходят, если я даже издали навожу на них свою камеру. Всё-таки Восток есть Восток, страна мусульманская.

Азербайджанские женщины имеют крупные черты лица, которые часто кажутся грубоватыми; их фигуры склонны к полноте. Мужчины выглядят старше своих лет. Многие, с которыми я разговаривал и которых считал старше себя, оказывались гораздо моложе. Поэтому, чтобы не смущать народ моим истинным возрастом (в 57 лет здешние люди уже никуда не ездят), я смело говорил, что мне 50, и то удивлялись. В Азербайджане, похоже, вообще не принято путешествовать просто так, проводить время даром в туристических поездках, а уж в зрелом возрасте тем более. В магазинах отсутствуют сувенирные товары, рассчитанные на туристов. Единственное исключение – Шеки. Жаль, что там, в караван-сарае, я так мало всего приобрел.

Город Товуз тоже оказался несколько в стороне от трассы. Отворачиваю. В начале городка разбит красивый парк имени Гейдара Алиева, огороженный стеной из мелких плиток-камней с металлическими, искусно выкованными воротами. Расположившись рядом в кафе, заказал себе суп – с бараньим мясом на косточках, с какой-то мелко покрошенной травкой, от которой бульон окрасился в совершенно зеленый цвет. Салат мне принесли, не спрашивая. Как обычно, это крупно порезанные помидоры и огурцы, заправленные сладким перцем и фиолетовой травкой рейхан (базилик). Хлеб-чурек только что из печи, еще теплый. Стоит все это 4 маната. Кафе частное, ведает им очень приятная семья, которую я с удовольствием сфотографировал.

Главная улица Товуза – также проспект Гейдара Алиева. Подъезжаю к мечети с двумя минаретами, перед которой целая аллея одинаковых памятников из черного камня с портретами 20-30-летних мужчин в военных формах. Это павшие в 1992-1994 годах в Нагорном Карабахе шахиды, то есть защитники, мученики, принявшие смерть за родину и веру.

Небо сегодня затянуто облаками, ехать легко и приятно. Ровная, без резких подъемов и спусков, дорога тянется мимо отрогов Малого Кавказа. А меня уже узнают на этой дороге. Из встречного фургончика машут – останавливайся! Торможу, подъезжаю к машине. Из нее выскакивает азербайджанец:

– Иркутск, как дела?

– Всё хорошо, спасибо.

– Узнал?

Всматриваюсь в лицо:

– Узнаю, но не помню, где виделись?

– В воскресенье, рыбу кушал…

– А, конечно!

– Угощу тебя мороженным, турецким.

– О, спасибо! Еще не пробовал такого.

Сфотографировались на память и направились дальше, каждый в свою сторону.

Все-таки чýдная страна Азербайджан. Интересно, как будет в Грузии? До нее осталось совсем немного.

Только теперь я понял, что и с Самиром я где-то прежде виделся. Он так же радостно выбежал из своей машины: «О, друг!». У меня же все лица перемешались, столько встреч за эти 12 дней!

Остаются последние километры по Азербайджану, а одно из моих желаний осталось невыполненным: попробовать тутóвку – тутовую водку. Останавливаюсь в придорожном кафе, спрашиваю:

– Есть?

– А, нет! Откуда слышал? В кафе не продают, надо у людей спрашивать. За Агстафу выедешь, село будет, Дагкесаман называется, там спроси. Ее люди сами делают – самогон, минимум 50-60 градусов.

– А максимум?

– 80 градусов.

– Хорошо, спасибо. Тогда чай.

Это кафе – больше пивная, чем место для принятия еды. Вот зашел коричневый от загара пастух с висящим на шее кнутом, взял кружку пива, тут же, стоя у прилавка, выпил ее и вернулся к своим подопечным животным.

Я наслаждаюсь горячим чаем с ломтиком лимона и, как положено, с сахаром вприкуску. Сахар свободно лежит на столе, бери, сколько хочешь. Пью и потею. Залетающий под навес ветерок приятно охлаждает взмокшее тело. Кайф по-азербайджански!

Пропотев и вдоволь отдохнув, выхожу и вновь сажусь на велосипед. Поеду искать тутовку.

«Кто ищет, находит», – говорили древнее римляне. Заехал в подсказанное мне село. Остановил вполне славянской внешности мужика, по физиономии которого видно, что он не брезгает спиртными напитками, и после десятиминутных поисков нашли нужный дом. Хозяин, узнав о моей «проблеме», сказал: «Хорошо, дам тебе 100 грамм».

Но если кизиловая водка, которую я пробовал возле Огуза, была просто совершенством, то эта тутовка – только сивуха. И вкус, и запах слегка тошнотворные. Я разделил дозу с моим помощником, хозяин отказался – не пьет. Может, потому и тутовка не лучшего качества, что не для себя готовил. Как и во всяком деле, в самогоноварении тоже требуется любовь и мастерство. Сфотографировал хозяина и само дерево, подарил ему набор открыток музея «Тальцы» и с чувством выполненного долга поехал искать место для ночевки.

Забрался на вершину травянистого холма над каким-то селом перед городом Газахом, на стыке трех государств – Азербайджана, Армении и Грузии. Порядком захмелевший, сидел возле палатки, наблюдая за закатом солнца и красочным угасанием дня. В сердце радость от созерцания этого мира, благодарность Создателю, если таковой существует, и почему-то легкая грусть…

 

Въезжаю в Грузию

Утро. Вокруг меня плавно круглятся желтые безлесые холмы, уходящие к близкой границе с Арменией. Внизу населенный пункт с протекающей там рекой и темной зеленью растительности. Вчера с наступлением темноты мимо меня к селу потянулись отары овец, а сейчас те же люди вновь гонят их на пастбище. Далекий обзор, нежные краски в лучах поднимающегося солнца… Жаль покидать и это место, а вместе с ним и Азербайджан, ставший мне уже почти родным.

Сегодня 29 августа. Быстро одолев 40 километров, в середине дня я был уже на границе, на контрольно-пропускном пункте «Красный мост». Все проходит без всяких осложнений. Минуя небольшую очередь из машин, прохожу азербайджанскую сторону, затем проезжаю нейтральную полосу, и вот уже грузинские пограничники ставят отметку в паспорте: «Добро пожаловать в Грузию».

В магазине у КПП меняю валюту, за 100 долларов получаю 164 лари и 20 тетри. Покупаю бутылку грузинского пива и, несмотря на добродушное подшучивание окружающих, что у меня отнимут права, тут же, перед входом в магазин, ее выпиваю.

Я снова предоставлен сам себе. Через 100 метров от КПП миную мост через реку Храми с купающимися в ней детьми. Начинается путь к Чёрному морю. До Тбилиси всего 57 километров.

Грузия почему-то противится моему приезду, навстречу дует сильный ветер. Дорога от границы стала понемногу подниматься вверх. Преодолеваю пару десятков километров. Ветер не стихает, где-то в стороне идет дождь. Решаю остановиться пораньше. Вижу внизу дороги размытый овраг между холмами. Там явно затишье и найдется местечко, где можно поставить палатку. Беру велосипед и потихоньку веду его к намеченному месту. В этот момент меня окликают. Подъезжает на лошади старик-пастух, настороженно останавливается в нескольких шагах.

– Ты куда овраг пошел?

– Ночевать там хочу.

– Не надо там, там тебя кусать будут.

– Кто?

– Ну, такие маленькие (делает извилистое движение рукой).

– Змеи что ли?

– Вот, вот, змеи.

– Ну, ничего, я в палатке буду.

– А палочки зачем несешь?

– Костер разжигать, ужин готовить…

Поговорили еще немного. Видит старик, что я не тать какой-нибудь, перестал опасаться, подъехал ближе.

– Не надо тут ночевать, пойдем ко мне, ферма тут.

– А далеко?

– Зачем далеко, близко. Коров туда гоню.

Бодрый, энергичный, 70-летний старик оказался азербайджанцем, родившимся в одном из нескольких мелких селений, которые я недавно проехал. После распада Советского Союза он и другие азербайджанские жители этих сел оказались гражданами Грузии.

Все лето до поздней осени старик с женой проводит на ферме, пасет своих коров, присматривает за порядком, а когда в ноябре с дальних пастбищ возвращаются многочисленные отары овец, отправляется в селение. Жизнь его течет, как в старые времена. С утра до вечера он в седле сопровождает стадо. С собой берет только воду в пластиковой бутылке, хлеб, масло и домашний сыр. К вечеру пригоняет коров на ферму, жена доит их, он на ручном сепараторе прогоняет молоко, получая масло. Только выполнив всю необходимую работу, уже в полной темноте они садятся ужинать и сразу после этого укладываются спать. А назавтра с рассветом начинается такой же день.

 

Рустави

Ветер шумел всю ночь с неослабевающей силой, холодными змейками заползая ко мне под одеяло. Утром все небо было плотно затянуто, спускающиеся к земле темные космы на горизонте свидетельствуют о том, что там идет дождь.

Завтракаем чаем с хлебом, маслом, своедельным сыром и отправляемся в путь: я на трассу, старик, как обычно, на окрестные холмы пасти коров. Сегодня я задержал его с выходом. Поднимаясь накануне к ферме по бездорожью, проколол камеру – поймал колючку, да хорошо еще, что только одну.

Ветер принес похолодание, утром я в первый раз надел куртку, в ней и выехал.

До города Рустави оказалось совсем недалеко. Спустился к нему с окрестных холмов, еду по центральной улице. На моих часах азербайджанское время – 11.30, на электронном табло возле дороги – 10.30, температура – 23 градуса.

Какая нынче чехарда происходит со временем – его устанавливают, кому как вздумается! В Азербайджане разница с Москвой в один час, а в Грузии, в стране, находящейся от Азербайджана далее к западу – в два часа, хотя по движению солнца должно было бы быть наоборот.

В обменном пункте узнаю курс валют по отношению к грузинскому лари: доллар – 16.45, евро – 20.60, рубль – 0.049 лари.

Захожу и в многоэтажную гостиницу «Рустави», чтобы узнать стоимость номеров. 30 лари (600 руб.), 50, 60 и выше. Вполне приемлемо, в Азербайджане вдвое дороже.

Оглядываюсь в поисках заведения, где можно было бы позавтракать. Причудливые грузинские письмена не дают возможности понять, что они означают. Вижу вывеску с пенящимся пивом, захожу. Да, это то, что мне нужно. Заказываю пиво «Натахтари» и хинкали. Последние – это то же, что и бурятские позы, только защипаны по-другому: узелком сверху, как у кулька с подарками Деда Мороза. Хинкали хороши! Они полны сока с отчетливым вкусом добавленной в фарш кинзы. Их, как и позы, едят руками.

Что на улице, что здесь со мной охотно и легко говорят по-русски. Правда, барменша этого заведения оказалась чеченкой, живущей в Рустави уже 30 лет.

Пять хинкали – вполне достаточная порция для того, чтобы почувствовать сытость, а кружка отменного пива добавила и хорошего настроения. За хинкали (одна штука – 60 тетри) и пиво я заплатил четыре лари, то есть 80 рублей. Ну, совсем недорого!

Теперь можно и в Тбилиси. После пива Рустави показался мне вполне приятным городом. Главная улица обставлена приличными девятиэтажками, хотя по домам в стороне от проспекта видно, что многие из них давно не ремонтировались, едва ли не с советского времени. Вообще, по первому впечатлению, чувствуется, что в Грузии всё победнее, чем в Азербайджане: дороги поплоше, закусочные и магазинчики попроще, написанные по-русски вывески о существовавших когда-то совхозах до сих пор остаются неубранными, повсюду видны заброшенные здания и ржавеющая техника.

Отмечаю и иное отношение людей к себе. Здесь уже не проявляют такого острого внимания к проезжающим, как в Азербайджане. Это несколько разочаровывает, зато дает возможность больше наблюдать за окружающим, не отвлекаясь на многочисленные «Хелло!» и постоянные махания руками. По сравнению с азербайджанцами, грузины – совсем не докучливый народ.

Наконец, пробился сквозь ветер к Тбилиси. Окраины города густо застроены многоэтажками советского периода. Еду вдоль Куры (Мтквари), вот и символ Тбилиси – возвышающийся над рекой храм Метехи, который стоит на этом скалистом берегу с XIII века.

Спрашиваю таксиста о недорогой гостинице. Он рекомендует мне отель «Исани» на той стороне Мтквари возле метро с одноименным названием. Еду, постоянно подкачивая обе камеры, ту и другую явно надо клеить. Наконец, добираюсь до гостиницы, получаю прекрасный номер за 60 лари (1200 руб.). Заношу вещи, быстро принимаю душ и выхожу в город.

Время уже пятый час, поэтому до темноты успеваю не много. В ближайшем кафе попробовал суп-харчо, обильно сдобренный зелеными травами – сельдереем, петрушкой, кинзой. Очень вкусно! Хлеба в здешних кафе, как и в Азербайджане, не жалеют, дают половину лепешки, такой большой, что съесть невозможно. Еда в Тбилиси, конечно, дороже, чем в Рустави, но дешевле, чем в Азербайджане. Харчо, лепешка и кружка пива стоят 7,5 лари (150 руб.). Это мне нравится.

Набрал в номер целую сумку продуктов и напитков, в том числе две 200-граммовых бутылочки вина – белого Цинандали и красного Саперави. Оба из долины Телиани в Кахетии, 2010 года урожая. На ночь глядя устроил себе дегустационный пир. Пироги с сыром (хачапури) и с мясом (кубдари) запиваю вином и вкуснейшими газированными напитками «Натахтари» и «Зедазени». Телевизор и мягкая постель со свежайшим бельем становятся приятным завершением сегодняшнего дня.