Иркутская область, города и районы Иркутской области, ее жизнь, культура, история, экономика - вот основные темы сайта "Иркутская область : Города и районы". Часто Иркутскую область называют Прибайкальем, именно "Прибайкалье" и стало названием проекта, в который входит этот сайт.

Мингечевир - Гянджа - Шамкир : По Кавказу на велосипеде (часть 4)

Продолжая осуществлять свою идею о кругосветном путешествии «по кусочкам», в этом году я забежал далеко вперед. Предыдущий «кусочек» был сделан мною по Северному Китаю и, если двигаться по порядку, мне следовало бы вновь отправиться в Поднебесную и проехать по южной ее половине. Однако, чтобы несколько разрядить китайские впечатления, в этом, 2012-м, году я решил добраться до Кавказа и совершить маршрут от Каспийского до Черного моря, от Баку до Батуми.

Хребт Дашюз

Гранаты

Продавец винограда

Пустыня

Мингечевирское водохранилище

Знойное солнце

Утренние гости

Почти не выделяюсь...

В придорожном кафе

Дэвид

Гянджа

У фонтана

Гянджинский дворик

Айва

На улице Джавад хана

Памятник Низами

Утренний чай

Гянджа. Джума мечеть

Гянджа. Баня XVII века

Гянджа, мавзолей Джавад хана

Памятник Гейдару Алиеву в Гяндже

Фонтан

Гянджинская Александро-Невская церковь

Под стать друг другу

Фонтан при въезде в Шамкир

Джейхун Мовсумов с матерью

От Каспия до Чёрного моря

Мингечевир

Ночью где-то рядом выли и взлаивали шакалы. Их, как и волков, развелось в Азербайджане в последние годы множество.

За вчерашний день проехал 52 километра. Шеки был последней точкой моего маршрута по прекрасным местам вдоль Главного Кавказского хребта. Теперь мой путь лежит в долину реки Куры, а затем в город Гянджу – родину одного из крупнейших поэтов исламского мира, классика персидской литературы XII века Низами Гянджеви. Всему Востоку известны его поэмы «Хосров и Ширин», «Лейли и Меджнун» и другие.

Незаметно перемахнул Алазанскую долину, поднимаюсь на невысокий хребет Дашюз. Благословенна земля Азербайджана, что только не растет на ней! Прямо на обочине дороги можно полакомиться яблоками, сливами, алычой, инжиром. Здесь на каменистых склонах – сплошные гранатовые кусты. Спускаюсь в долину, у дороги продают результаты своих трудов виноградари. Беру за 50 гяпик увесистую гроздь черного винограда, держу ее в руке и еду, объедая ягоды и выплевывая косточки на асфальт.

А солнце палит. Земля пышет зноем. Окрестности вновь голые, безлесые. Встречающиеся люди говорят, что в Евлахе очень жарко и советуют ехать через Мингечевир. Я так и делаю. Видя соответствующую стрелку на дорожном указателе, сворачиваю по ней. А вот и Мингечевир – город, основанный в 1945 году в связи со строительством Мингечевирской ГЭС на реке Куре. Можно сказать, что это город энергетиков. На длинной главной улице, застроенной трех-пятиэтажными домами и украшенной высаженными деревьями, относительный порядок. Расположившись на скамейке под тенистым деревом, пью холодное, из холодильника, пиво «Əfsanə», что означает «Легенда». Молодые города для меня не представляют особого интереса, а потому решаю двигаться дальше. Однако местные жители убеждают прежде искупаться в море – Мингечевирском водохранилище.

К водохранилищу выбрался, сделав лишний десяток километров, но нисколько не пожалел об этом. Лазурная гладь в светло-коричневом каменистом обрамлении берегов выглядит впечатляюще! Приятное купание в освежающей воде – еще одна хорошая концовка дня.

Возвращаюсь к выезду из города, проезжаю по мосту Куру – самую крупную реку Закавказья. Нескольких километров не успеваю доехать до автомобильной трассы на Гянджу, как наступает темнота и приходится останавливаться. А жаль – вечером, когда не палит немилосердное солнце, ехать легко и ноги без устали нажимают на педали. Сегодня смотреть было особенно нечего, и я «махнул» не менее 80 километров. Точнее сказать не могу, мой велокомпьютер почему-то обнулился.

Остановился в низком, сыром месте, комарином царстве, спешно поставил палатку и юркнул под спасительный полог.

 

Встреча на дороге

Несмотря на близость автотрассы и проносящиеся по ней машины, ночью вокруг палатки опять шумели шакалы. Ранним утром в ближайшей деревне раскричались петухи. Кур, гусей, индюков здесь держат многие. Наконец, в 7 часов солнце багровым блином поднялось над низким безоблачным горизонтом, а вскоре и я выполз из палатки. День обещает быть жарким.

И снова кручу педали. По утренней прохладе успеваю добраться до трассы Баку – Тбилиси. Ширванская равнина по левобережью Куры уже давно позади. Теперь я двигаюсь по Куринской впадине и, удалившись от склонов Большого Кавказа, подбираюсь к отрогам Кавказа Малого. Вдоль него и должен продолжиться мой дальнейший путь. До Гянджи, как мне говорят, – 60 километров, до границы с Грузией – 220.

Трасса пересекает полноводный Верхнекарабахский канал. Расположившиеся у края асфальта молодые ребята предлагают проезжающим свежую рыбу – сазана, судака, толстолобика. Ненадолго задерживаюсь возле них, разглядывая улов.

На отвороте дороги к поселку Геранбой вырос целый городок из сверкающих стеклом и пластиком торговых павильонов. Прицениваюсь к продающимся здесь велосипедам, они стоят от 85 до 125 манатов (3600-6000 рублей). Все велосипеды китайские. Качество, как говорит беседовавший со мной продавец, хорошее, по крайней мере, лучше украинских велосипедов, которыми он до этого торговал.

К обеду примерно половину пути до Гянджи проехал. Останавливаюсь у придорожного кафе, однако в нем мне предлагают только котлеты. Думаю, что от иркутских котлет они немногим отличаются, поэтому двигаюсь дальше. В следующем кафе могут приготовить рыбу и показывают судака, которого я недавно видел на дороге возле канала. Ну что ж, судак, так судак, соглашаюсь. В ожидании, когда приготовят блюдо, беру кружку бочкового пива «Хырдалан» и в тени под навесом начинаю наслаждаться пенной влагой.

Как и в предыдущий раз с форелью, рыбу приносят без всякого гарнира, но с кисловатым, по-видимому, сливовым соусом. Гарнир в Азербайджане повсюду заменяет салат – крупно порезанные в тарелку огурцы, помидоры и сырой лук. В лучшем случае в него добавляют сыр и какие-нибудь пахучие травки. Судак обошелся мне гораздо дешевле, чем форель: вместе с пивом и салатом всего 3 маната.

После пива так и хочется где-нибудь прикорнуть, но по дороге не видно ни деревца, ни клочка какой-либо тени. Дорога ровная, как доска, брошенная на дно высохшего моря. Думаю, что в Гяндже можно позволить себе расслабиться и остановиться в отеле.

Но какие неожиданности порой случаются в пути! Навстречу идет высокий обгоревший человек в грязной майке и шортах. За плечами рюкзак, перед собой толкает коляску с лежащей в ней собакой-овчаркой. Дэвид из Восточной Германии, по профессии повар, идет пешком, без всякой карты, уже десятый месяц. У собаки в Турции случилось заражение лапы (сепсис). Спрашиваю, где он намерен закончить свой путь. Ответ получаю неопределенный: сейчас он движется в Баку, затем, наверное, отправится в Иран, а дальше и сам не знает.

Мы оба рады нашей встрече, словно брат брата повстречал. К сожалению, я не все понимаю в его беглом английском. Азербайджан ему нравится, но Грузия понравилась еще больше: «Это супер, – говорит Дэвид, – люди, вино!». И он понятным жестом щелкает себя по горлу.

Не знаю, как будет в моем случае: после случившейся войны в Южной Осетии, как говорили мне азербайджанцы, к россиянам там относятся плохо, не хотят даже разговаривать по-русски.

На прощание вручил Дэвиду свою визитку с приглашением побывать и на Байкале.

– Пока это мечта, но кто знает, может быть…

К 17 часам – жара еще не спала – добрался до Гянджи, второго по величине города в Азербайджане. Доехал до центра, спросил у первых попавшихся, где найти недорогой отель. Однако услышал в ответ, что в Азербайджане дешевых отелей не бывает, минимум 30-40 манатов за номер (потом я зашел в гостиницу на центральной площади, там номер стоил от 60 манатов и выше). Тем не менее, подумав, меня послали куда-то в гору, в гостиницу «Кяпаз». Она сейчас в процессе ремонта. Уже отремонтированные номера дороги, а те, до которых еще дело не дошло, вполне приемлемы по цене. Поплутав среди кривых улиц, нашел, но вот незадача, в отеле сломался насос артезианской скважины – нет воды. Заспанный вахтер, вызвавшийся помочь мне, позвонил кому-то, кто берет квартирантов за 10 манатов в сутки, и, положив трубку, сказал: «Сейчас придет».

Ожидание получилось долгим. Я успел обозреть окрестности отеля и вдоволь пообщаться с вахтером. По дороге от Мингечевира до Гянджи все в один голос нахваливают мне находящееся в горах озеро Гёйгёль («Голубое озеро»). Утверждают, что это самое красивое место в Азербайджане. Нахожу его на карте, рядом с горой Кяпаз, но… поехать туда не решаюсь. 50-60 километров только в одну сторону – слишком далекий путь для велосипеда.

Наконец появился согбенный старик, едва влачащий ноги. Потихоньку передвигаясь, он привел меня домой, показал какие-то затрапезные комнаты. Однако отказываться от ночлега я не стал, слишком уж поздно было, чтобы начинать искать что-то заново. Быстро принял душ и побежал смотреть город. Хорошо хоть центр оказался совсем рядом. Возле Джума мечети застрял в пустых разговорах с правоверными, еле вырвался. Потом долго не мог найти, где поужинать – вокруг сплошные магазины, уже закрытые к этому времени. Наконец, нашел на задворках кафе, но в нем не оказалось тутовой водки, которую я надеялся попробовать в Гяндже. Поел какого-то мяса, типа гуляша, правда, довольно вкусного, с неизменным салатом, вот и все вечернее развлечение. Конец дня как-то не сложился. Отправляюсь спать.

 

Гянджа и Шамкир

С рассветом в недалекой мечети запел муэдзин, а потом за соседним забором стал непрерывно кукарекать петух. Я потерпел около часа, время от времени проваливаясь в сон, но потом пришлось встать. Петух продолжал надрываться…

Из предложенных мне хозяином комнат я выбрал помещение на чердаке. В его двери протягивает свои ветви со зреющими плодами айва, к широкому окну устремились виноградные лозы с гроздьями белого винограда. Со всех сторон к дому вплотную примыкают чужие строения, оставляя старику узенький дворик. Я умылся, постирал дорожные вещи, в том числе и белый от высохшего пота заплечный рюкзачок, поел купленных вечером фруктов. Все это время петух продолжал голосить, хотя уже и с меньшей интенсивностью… В общей сложности петух «работал» два часа и только после этого успокоился. В жизни не встречал такой надоедливой птицы!

В 9 часов вышел еще раз погулять по центру Гянджи и сходить в обнаруженный вчера вечером городской музей. Снова прошелся по красивой пешеходной улице (ул. Джавад хана) – торгово-развлекательной, украшенной множеством интересных скульптур и фонтанов. Женщины здесь, да и в других местах Азербайджана, отнюдь не задавлены исламом, ходят по западной моде – в джинсах, в коротких платьях и юбках, с обнаженными ногами и руками. О чадрах и речи нет. Редко когда встретишь девушку в хиджабе и в длинном, до щиколоток, струящемся платье.

Позавтракал в кафе, расположившись за столиком в тени нескольких пальм, раскинувших свои большие рассеченные листья-вееры. В кафе сидят одни мужчины – пьют чай, неспешно разговаривают. Слева от меня уже устроились любители домино, азартно щелкающие костяшками по столу, чуть подальше за ними тихо играют в нарды. Женщины с детьми гуляют по тенистым аллеям зеленого парка у остатка старинной крепостной стены.

Рядом с построенной в 1606 году Джума мечетью находится баня XVII века, в которой сейчас размещается центр декоративного искусства. Тут же, по соседству, стоит маленький мавзолей Джавад хана (1748-1803) – последнего правителя Гянджинского ханства.

В городе множество изображений Гейдара Алиева. Еще при жизни его почитание стало приобретать чрезмерные черты. Летом 1993 года в результате мятежа в Гяндже Азербайджан оказался на пороге гражданской войны, и день 15 июня, когда Гейдар Алиев вернулся к руководству республикой, стал праздноваться как День национального спасения Азербайджана. С приходом к власти в стране его сына, Ильхама Алиева, культ личности покойного президента утверждается уже планомерно. Сегодня во всех городах Азербайджана в честь Гейдара Алиева названы центральные проспекты и улицы. Везде памятники ему, парки его имени, плакаты с его изображениями и изречениями. По официальным данным, в стране существует около 60 музеев и центров Гейдара Алиева. Даже в некоторых мечетях стали создаваться «Комнаты памяти Гейдара Алиева».

В Гяндже, как и везде в Азербайджане, много полиции, но меня никто не беспокоит, документы не проверяют. Лишь однажды на трассе перед Гянджой, когда я возвращался с гранатового поля, возле моего велосипеда остановилась машина с военными. Они подождали меня и поинтересовались, что я там делал. После ответа – «фотографировал гранаты» – попросили показать снимки. Посмотрели и дружески распрощались со мной.

Дважды за утро пытался попасть в музей и оба раза неудачно, он закрыт, несмотря на то что по расписанию должен работать. Зато рядом обнаружилась действующая церковь во имя Александра Невского, построенная в 1880-х годах. Бакинско-Азербайджанская православная епархия совсем невелика: в ней всего четыре храма, три из которых находится в Баку и один в Гяндже.

Приход Гянджинской церкви очень мал. В него входят редкие оставшиеся в городе русские, в основном из смешанных браков, и немногие азербайджанцы. Большинство русских, многие из которых были военными, выехало из страны в 1990-х годах. Около Габалы находилась военная часть, и даже оттуда в Гянджу приезжали крестить детей, других православных храмов ближе не было и нет.

Александро-Невская церковь давно требует ремонта. Власти обещают выполнить его, но сейчас средства идут на восстанавливаемую в Гяндже немецкую кирху. Колония немцев в этих краях возникла в начале XIX века, еще одна кирха находится в соседнем городке Шамкире.

Все это рассказывает мне служащая в церкви Татьяна Власова. Ее родители родом из Орловской области. Поженившись, они приехали сюда в 1940 году по вербовке, как специалисты. Здесь родилось пятеро их детей, здесь они прожили жизнь, на местном кладбище и упокоились.

С работой в Азербайджане сложно, для русских тем более. Работодатели скорее своих предпочтут, а если и возьмут, то особой благодарности за добросовестный труд не получишь. Зарплаты низки: 120 манатов – минимальная зарплата, 150 – средняя. В переводе на наши деньги 6000 рублей. Те русские, которые уехали в 1993-1995 годах, сейчас не жалеют об этом, хотя продали в Азербайджане хорошие дома, а в России устроились гораздо скромнее. Теперь же стронуться с места гораздо труднее. В первую очередь все упирается в гражданство, до получения которого надо пять лет прожить в России. А пенсию как получить, работать и жить на что?

Проговорили так добрый час. Лишь в половине второго я вернулся домой, попрощался со стариком и вновь сел на велосипед. Выехал в самую жару, на небе опять ни облачка. Полчаса еще поколесил по городу, выбираясь на нужную дорогу. На выезде из Гянджи увидел в продаже чайные пары, из которых везде пью чай: маленький изогнутый стаканчик из простого стекла и такое же маленькое блюдце. И хотя мне еще трястись и трястись по кавказским дорогам, не удержался и купил такие домой.

Проехал километров 20, половину пути до Шамкира, и на самом солнцепеке пришлось заклеивать двойной прокол камеры. Жарко!

Еще через несколько километров камере пришел конец – она разошлась по шву. Клеить такую бесполезно, подобный случай был у нас с женой в прошлом году в Беларуси. Достаю запасную камеру, на изжигающем солнце накачиваю ее, отправляюсь дальше и, наконец, в конце дня подъезжаю к Шамкиру. Город находится в стороне от трассы, надо подниматься вверх, к горам. Мучит жажда, во рту пересохло. Наконец добираюсь, нахожу кафе. Первым делом устремляюсь к холодильнику с напитками, вижу бутылку незнакомого пива, достаю ее и только потом заказываю себе еду. Сажусь за столик и залпом пью стакан горьковатого грузинского пива «Касрис». До границы всего сто с небольшим километров.

Никаких меню в азербайджанских кафе нет, обо всем надо спрашивать. Здесь из перечисленного мне официантом я выбрал долму. Это популярное на Востоке блюдо, известное и у нас в Сибири под названием голубцов, существует во множестве вариантов. На сей раз долма представляет собой начиненные мясным фаршем и залитые густой подливкой овощи – баклажан, помидор и сладкий перец. Очень вкусно, особенно если с утра ничего не ел.

После еды настроение заметно улучшилось. Отправился дальше по улице, стал спрашивать, как проехать к центру Шамкира. Вокруг сразу собрался народ. Интересуются, куда еду, откуда. Рядом остановилась машина, водитель которой, молодой азербайджанец, включился в разговор: «А, ты из России, друг? Поехали ко мне – поешь, помоешься, дальше поедешь». Приглашение настолько искреннее, что отказаться грех.

Нажимая на педали, спешу за машиной. Добираемся до окраины города. Возле большого двухэтажного дома – просторный двор под высоким железным навесом. Располагаемся за столом. Еще раз ем долму, теперь уже, как более привычно сибиряку, в капустном листе. Затем душ – это просто наслаждение, и усталости как не бывало!

Джейхун Мовсумов, так зовут моего нового знакомого, бывал в Москве, в Санкт-Петербурге, в других городах европейской части России. Но вернулся домой: «Устал бояться, здесь спокойнее. На картошке буду жить, но дома». По всей видимости, в нашей стране ему приходилось не сладко: «У самого в России было такое, когда хотелось помыться, поспать десять минут, поэтому и тебя пригласил».

После того как я принял душ, Джейхун объяснил, как выехать на дорогу в сторону Газаха, а потом добавил: «У меня второе предложение: оставайся, ночуй – нет проблем. У нас гость – божий посланник».

Поскольку солнце уже клонится к горизонту, я, конечно, соглашаюсь. Отправлюсь дальше завтра с раннего утра.