Иркутская область, города и районы Иркутской области, ее жизнь, культура, история, экономика - вот основные темы сайта "Иркутская область : Города и районы". Часто Иркутскую область называют Прибайкальем, именно "Прибайкалье" и стало названием проекта, в который входит этот сайт.

Габала - Шеки : По Кавказу на велосипеде (часть 3)

Продолжая осуществлять свою идею о кругосветном путешествии «по кусочкам», в этом году я забежал далеко вперед. Предыдущий «кусочек» был сделан мною по Северному Китаю и, если двигаться по порядку, мне следовало бы вновь отправиться в Поднебесную и проехать по южной ее половине. Однако, чтобы несколько разрядить китайские впечатления, в этом, 2012-м, году я решил добраться до Кавказа и совершить маршрут от Каспийского до Черного моря, от Баку до Батуми.

Лиственный лес

На продажу

Худаят Мизагаев с дочерьми

Поселок Вандам

Каменный забор

Габала

Агагусейн Юсиф оглы Тахиров

В габалинской Джума мечети

Ночь наступает

Древняя Габала

Встреча на дороге

Как по аллее

Огуз, проспект Гейдара Алиева

Огуз

Мечеть в Огузе

В гостях у Логмана Годжаева

Айва

Граница Шекинского района

Чай пьют

Шеки

Шеки

Сувенирная лавка

Караван-сарай в Шеки

Галерея второго этажа

В караван-сарае

Заход солнца

От Каспия до Чёрного моря

Габалá

Утро. Голубое небо и сияющее солнце. Я выспался в чистой постели, чувствую себя свежим, прекрасно отдохнувшим.

С утра Кахраман ждал мастера для замены окон, а потому не мог сопроводить меня по окрестностям Исмаиллы, где есть что посмотреть. Я помогаю ему снять наличники с окон второго этажа и собираюсь в дальнейший путь.

От Исмаиллы дорога буквально утопает в зелени, иногда кроны деревьев практически смыкаются над асфальтом. Справа от дороги тянется густо покрытый растительностью горный хребет. Если Гобустан стал для меня местом выживания, то эта часть пути – местом восхищения. Жаль, что по обочинам дороги встречается много мусора.

В поселке Вандам, за 13 километров до Габалы, остановился на минуту, чтобы сфотографировать выставленные на продажу банки солений и варений. В результате, заговорив с двумя сидящими здесь мужчинами, задержался на два с лишним часа. Сначала пошли пить чай к Худаяту Мизагаеву. Прелестные дочери хозяина, старшеклассницы, выставили на стол ежевичное варенье, конфеты, виноград, халву и пахлаву – популярное в кухнях многих восточных народов изделие из слоеного теста с орехами в сиропе. Вокруг еще недостроенного двухэтажного дома Худаята сад в два гектара с различными насаждениями. «Я – любитель, хочу, чтобы у меня все росло», – говорит он. Худаят весел и, несмотря ни на что, доволен своей жизнью. Показывая руками вокруг дома, с удовольствием замечает: «Тут гора, тут гора, утром встанешь – приятно!»

Не успели закончить чаепитие, как нас стал зазывать к себе товарищ Худаята, Техпан: «А теперь ко мне пошли!» У Техпана одноэтажный дом выше по склону, очень уютный – весь в коврах, пышных кроватях и мягких креслах. Жена – учительница. Чай пьем на улице, в тени садового дерева. Пробую еще один вид пахлавы – габалинской – жареной в масле, треугольной по форме.

К чаепитию присоединился седовласый сосед Техпана, весьма приятный человек 55 лет от роду. Четыре года он работал в Якутии и два в Томске, в 1985 году вернулся домой. Говорит по-русски охотно, без всяких затруднений.

В общем, напился чаю и наговорился я досыта.

Но какой общительный народ эти азербайджанцы! Не успел я отъехать от поселка, остановившись на секунду возле искусно выложенного камнями забора, как рядом затормозила машина. Водитель с ходу стал рассказывать про Вандам, Габалу и тоже зазывать в гости. Однако я уже подустал общаться и на сей раз вежливо отказался от приглашения.

Последние километры перед Габалой были практически постоянным подъемом, и в это нахваливаемое всеми место я приехал только к 19 часам. За оставшееся до заката солнца время успел поколесить по городу, и не только не был разочарован, но и восхищен его красотой. И в природном отношении, и в приложении рук человеческих здесь есть что посмотреть и чем полюбоваться. Габалинский район называют не иначе, как Азербайджанской Швейцарией. Он находится в окружении нескольких крупных вершин Кавказа – Базардюзю, Базарюрд, Туфандаг, поднявшихся до высоты 4,5 километров над уровнем моря. Благодаря удачному географическому расположению и природному разнообразию, привлекающему сюда туристов с разных концов света, в Габале и ее окрестностях активно ведется строительство отелей, пансионатов, гостевых комплексов. Небольшой городок, населением порядка 15 тысяч жителей, хорошеет. Любому приезжающему в Азербайджан в первую очередь советуют посетить Габалу.

Напоследок я подъехал к Джума мечети, памятнику XVIII века, и возле входа в ограду встретился с приятнейшим круглолицым человеком в белой мусульманской тюбетейке, ставшим моим гидом по храму. Познакомился с имамом, его помощником, каким-то присоединившимся к нам правоверным мусульманином. Прослушал краткую лекцию о том, что и как делается в мечети, с общего позволения сделал несколько снимков и, в конце концов, запечатлел всех собравшихся на фоне Джума мечети.

Мой собеседник – Агагусейн Юсиф оглы Тахиров – бывший бухгалтер в находившейся здесь советской воинской части. Позже он окончил исторический факультет Бакинского университета, а недавно и Бакинский исламский университет. Очень доброжелательный, улыбчивый, интеллигентный человек. После общения с такими людьми невозможно поверить, что ислам несет нам, христианам и вообще западному миру, какую-то угрозу.

В полном восхищении от всего, уже на закате дня, не успев даже поужинать, поспешил за город, чтобы устроиться на ночевку. Скатился по дороге вниз от гор, потом повернул по трассе в сторону Шеки. Местность здесь выровнялась и стала очень похожа на Тункинскую долину в Бурятии, а сама Габала – на прижавшийся к горам Аршан. Из души так и рвется: «Как здорово!»

 

Древняя Габала, Огуз и кафе беженцев из Нагорного Карабаха

Проснулся под огромным шелестящим на ветру тополем в чистом поле, где расположился накануне уже в полной темноте. За прошедший день проехал 56 километров – немного. Но не в километрах дело. Вчера я даже заснуть не мог от переполнявших меня впечатлений. Это – главное. Поскольку в Армению из Азербайджана мне уже определенно не попасть (граница наглухо закрыта, там сплошные блокпосты, постоянно стреляют и убивают людей), то и спешить особо некуда. Мой маршрут до Черного моря заметно спрямляется.

Проехав всего несколько километров, увидел указатель на трассе, информирующий о том, что в стороне, в четырех километрах, находятся руины древней Габалы – города, возникшего еще в IV веке до нашей эры и просуществовавшего до XVIII века. Ведет туда асфальтированная дорога, поэтому, не задумываясь, сворачиваю.

Территория города, в течение нескольких столетий бывшего столицей государства Кавказская Албания, сегодня представляет собой пустое ровное пространство вдоль русла реки. Лишь с южной, обрывистой, стороны сохранились остатки башен крепостных ворот IX-XI веков. В 2008 году после многолетнего перерыва в Габале возобновились археологические раскопки, проводящиеся совместно с корейскими археологами. Здесь обнаружено немало интересных находок, свидетельствующих о широких связях древней Габалы – от Германии до Китая.

Покопавшись у отвесной стенки вблизи одной из башен, выбираю себе несколько сувениров – разных фрагментов средневековой керамики – и направляюсь обратно к трассе.

В небольшом селе Нидж, до которого я вскоре добрался, занимаются разведением форели. Здесь ее можно ловить, купить, съесть. Я предпочитаю последнее. Мне тут же зажарили целиком небольшую рыбку в мелких черных крапинках.

Обслуживал меня приятный молодой человек, только что окончивший школу. Он представитель народности удин – одного из древнейших народов Восточного Кавказа. Удины считаются прямыми потомками кавказских албан. Он с удовольствием пошел показать мне, как выращивается форель в находящихся рядом бетонных бассейнах. Рыба в них вырастает до килограмма весом и стоит 15 манатов, что значительно дешевле природной форели, выловленной в горных речках. Моя рыбка обошлась мне в восемь манатов (320 рублей).

В следующем населенном пункте, Падар, купил несколько белых габалинских огурцов (местный эндемик) и увесистый арбуз. Быстрый мальчонка сноровисто взвесил арбуз, проговорив «бир манат» («один манат»), однако показал при этом два пальца. Я вручил ему два маната, отъехал на окраину поселка и, усевшись под одним из тополей в три обхвата, начал единоборство. Увы, одолеть арбуз целиком я не смог и совершенно отяжелевший и обессилевший вновь водрузился на велосипед.

Когда едешь по дороге и, тем более, по населенному пункту, невольно обращаешь на себя внимание. Все взоры с интересом направлены на тебя. И если встречаешься с людьми глазами, они здороваются с тобой, говорят что-нибудь приветственное, машут рукой или сдержанно кивают головой. А часто я то же самое делаю первым – улыбаюсь проходящим людям, поднимаю руку или склоняю голову, как бы в велосипедном поклоне. Так, раскланиваясь со всеми встречными, я и еду. И на улыбку появляется улыбка, и тебя останавливают и с интересом расспрашивают, предлагают помощь и желают счастливого пути: «Якши ёл!». Как это приятно! Все-таки азербайджанцы очень дружелюбны и гостеприимны, даже более чем монголы!

Еще один районный центр – Огуз, бывшее удинское село Варташен. Дорога привела меня к самым горам. Тянусь вверх по главной улице городка – проспекту Гейдара Алиева. Как и в других, уже виденных мною местах, он хорошо, красиво обустроен. А от широкого проспекта узенькими, невзрачными улочками тянутся частные кварталы. Доехав до самого конца проспекта, возвращаюсь к трассе по параллельной улице. Это уже задворки городка. Не обнаруживаю здесь ни kafe, ни restorani и, не поужинав, как рассчитывал, выезжаю из райцентра.

Однако в Азербайджане ресторанчики на всех трассах. Не проехал и нескольких километров, как рядом с дорогой появились столики. Подъезжаю.

– Можно покушать?

– Конечно.

– А что можно?

– Шашлык можно. Любой, какой пожелаете: из баранины, говядины, курицы, из потрохов (сердце, печень и т. п.), люля-чебаб…

К хозяину ресторанчика приехал прекрасно говорящий по-русски племянник с семьей. Это он помогает мне в выборе блюда.

– Какой посоветуете?

– Возьмите люля и говядину бастурма – маринованную, с местными травами. Здесь это хорошо готовят. А водки хотите?

– Водки? Нет.

– Тут своя водка – кизиловая.

– А-а, тогда можно грамм 50.

Сажусь в саду за резной деревянный стол. С одной стороны от меня журчит фонтанчик, вода в который поступает из 40-метровой артезианской скважины. С другой – в небольшом бассейне плещется форель. Сзади – лесистый склон горы. Как говорит Худаят Мизагаев: «Приятно!»

Вот и кизиловку несут, а вслед за ней тарелку шашлыка. Пробую 65-градусную самогонку. Боже мой, какой приятный запах, да и вкус отменный! Просто божественный напиток! Выпиваю стопку в два приема и с аппетитом отдаю должное шашлыку. В голове немного зашумело…

Вскоре к моему столу снова подходит племянник хозяина, уже закончивший трапезу. Его зовут Мехман, ему 33 года. Оказалось, что все их семейство – беженцы из Нагорного Карабаха, из Шушенского района. 15 лет назад на месте этого ресторана ничего не было. Дядя пришел сюда с двумя стульчиками и бараном. Теперь же здесь все обустроено для приема многочисленных посетителей. Живут они большой дружной семьей, Мехману помогли завести свое дело, теперь он владелец газозаправочной станции.

Узнаю, что в Азербайджане живет 9,3 миллиона азербайджанцев. 30 миллионов их находится в Иране. И три миллиона обитает в России.

Об армянах же Мехман говорит так:

– Армяне – маленький народ, боязливый. У них своей земли не было. Только с помощью России они так расширились, только благодаря ее помощи захватили Карабах. Нагорный Карабах – это дело большой политики.

Под конец разговор пошел откровенно:

– Вы извините, русские не любят работать.

Конечно, русскому слышать это не очень приятно, но литовская половина моей души охотно поддержала собеседника:

– Это правда. Действительно, русские – ленивы.

– У азербайджанцев же одна беда – мы слишком любим деньги!

Так интересно разговаривать с образованным, мыслящим человеком, но наступающая темнота заставляет меня свернуть разговор. Надо еще найти место для ночевки.

Распрощались мы дружески, обменявшись телефонными номерами.

Я опять переполнен впечатлениями и чувством, что с каждым днем все больше влюбляюсь в Азербайджан и его народ!

 

Шеки

Рано утром мимо погнали скот – коров и овец – на пастбище. Человеческие голоса, блеяние, лай подбегавших к палатке собак заставили проснуться и меня. Выбираюсь на свет божий. Солнце выходит из-за склона горы, освещая колючее ограждение пашни – высокий вал из кустов поспевающей ежевики. Пора завтракать…

Дорога потянулась вверх. Я снова мокр от пота. Это обычное, каждодневное состояние здесь. Вода сочится и сочится из тебя. Тело топится, как масло, выделяя обильную влагу. Одежда постоянно мокрая, за ночь она не высыхает, а с утра – то же самое. Только когда несешься с горки или расположишься в тени ресторанного навеса, остываешь и приходишь в более-менее сухое состояние.

Подтягиваюсь к селу Буджак (по-азербайджански – «угол»). Возле автобусной остановки стоит мужчина с седой шевелюрой, фотографируя меня сотовым телефоном. Он сторожит сломавшийся и оставленный здесь водителем кран. Поздоровавшись, зовет меня пить чай: «Отдыхай!» Ну что ж, можно и отдохнуть.

Пока идем по пыльной сельской дороге, знакомимся. Логману Годжаеву 45 лет, хотя выглядит он моим ровесником. С удовольствием говорит по-русски. Почти все азербайджанцы его возраста служили в России. Логман провел свои армейские годы в Челябинске.

Из дома на столик во дворе выносят пузатый чайничек, печенье-курабье, иранские конфеты-ириски. Напившись чаю, пошли смотреть сад, в котором растут инжир, яблоки, груши, айва, кизил, алыча, фундук, нахичеванский сорт орехов – гоз. Мне всё интересно. Хотелось зайти в дом, но не удалось, там отдыхали старики. На прощание фотографируюсь с Логманом, его улыбчивой женой, брат которой живет в Красноярском крае, и с их маленьким сыном.

Как это все-таки здорово, когда в путешествии можно объясняться по-русски! В том же Китае, например, я был не в состоянии никого ни о чем спросить и с досадой проезжал мимо многого, что казалось мне интересным.

После приятного отдыха подъем уже не кажется тяжелым. Но только я выбрался наверх, как обнаружил, что спустило колесо – первый прокол в этом году. Прячусь в тени дерева на обочине дороги и ремонтируюсь.

Километровые указатели вдоль трассы опять исчезли. Да и вообще дорожной информации в Азербайджане совсем не кажется много.

Но вот и Шеки – один из древнейших городов Кавказа. Через него когда-то проходил Великий Шелковый путь, а с середины XVIII по начало XIX века он был столицей независимого Шекинского ханства. Перед осмотром города останавливаюсь в кафе и заказываю шекинское пити, о котором мне говорили еще в Баку. Это жирный суп, готовящийся и подаваемый в глиняных горшочках: крупный горох-нут, мясо, бараний жир, специи. И просто, и вкусно!

Главные достопримечательности Шеки – дворец шекинских ханов и два сохранившихся до наших дней караван-сарая. Они располагаются на самом верху города, и я долго тянусь туда, разглядывая и фотографируя строения вдоль центральной улицы.

Во дворец мне попасть не удалось, он был почему-то закрыт. Нижний караван-сарай (Ашагы карван-сарай) ныне превращен в гостиничный комплекс, а Верхний (Юхары) после реставрации доступен туристам для осмотра. Двухэтажное прямоугольное здание с большим внутренним двором было построено в XVIII веке для приезжавших в Шеки купцов. В Верхнем караван-сарае насчитывалось около 300 комнат и складских помещений. На первом этаже размещались лавки, а на втором – комнаты для жилья. В каждой комнате имелся люк, и купцу по стремянке можно было спуститься вниз, чтобы проверить сохранность своих товаров. В случае опасности широкие ворота караван-сарая закрывались, и здание превращалось в крепость.

С внешней, выходящей на улицу, стороны караван-сарая работает несколько сувенирных лавок. С удовольствием заглядываю в них, выбрав несколько подарков для дома: шелковый платок за 10 манатов, тюбетейку (3 маната) да пару цветастых мешочков для телефонов.

К 19 часам возвращаюсь в то же самое кафе, в котором был днем. Когда я наслаждался в нем пити, какой-то азербайджанец, узнав, что я из Сибири, пригласил меня остановиться у него на ночь. Но я приехал, а его нет. Сижу за столиком, пью чай вприкуску с разноцветными кусочками шекинского сахара, отдыхаю. Похоже, однако, что раз на раз не приходится. Ну что ж, буду выдвигаться в Евлах – город на реке Куре.

Дорога несет меня вниз, прохладный ветерок обдувает лицо. Оранжевое солнце приблизилось к горизонту, застрекотали цикады, хор которых становится уже таким привычным. Пора определяться с местом для ночевки, но закат настолько красив, что я не могу оторваться от него, останавливаюсь через каждые 100 метров, снимаю и снимаю. На душе опять радостно: «Как хорошо!»