Иркутская область, города и районы Иркутской области, ее жизнь, культура, история, экономика - вот основные темы сайта "Иркутская область : Города и районы". Часто Иркутскую область называют Прибайкальем, именно "Прибайкалье" и стало названием проекта, в который входит этот сайт.

Шемаха - Исмаиллы : По Кавказу на велосипеде (часть 2)

Продолжая осуществлять свою идею о кругосветном путешествии «по кусочкам», в этом году я забежал далеко вперед. Предыдущий «кусочек» был сделан мною по Северному Китаю и, если двигаться по порядку, мне следовало бы вновь отправиться в Поднебесную и проехать по южной ее половине. Однако, чтобы несколько разрядить китайские впечатления, в этом, 2012-м, году я решил добраться до Кавказа и совершить маршрут от Каспийского до Черного моря, от Баку до Батуми.

Высохшее озерцо

Скотоводческая ферма

Старое кладбище

Ребята из Баку

На спуске к автомобильной трассе

Мараза. В магазине

Шемаха

Шемаха. Джума мечеть

Шемаха. Дом-музей Сабира

Улица в Шемахе

Вид на Шемаху с кладбища

Мавзолей Йеди Гумбез

Арабская вязь

Внутри мавзолея

Местность меняется

Долина реки Ахсу

Друзья

Пасека

Автор и пастила

Среди отрогов Большого Кавказа

Мясная лавка

Пасущаяся отара

Исмаиллы, в центре города

Восточный мотив

Дом в Исмаиллы

Инжир

Кахраман Манафов

От Каспия до Чёрного моря

Пéкло

Ночевал в удачно найденной перед самой темнотой узенькой ложбинке между холмами, на дне которой ветер практически не ощущался. Как и в предыдущий раз было настолько тепло, что спать улегся совершенно раздетым, лишь под утро слегка прикрылся лежащим рядом спальником. Ночью стояла тишина, нарушаемая только шелестом ветра в траве да стрекотанием цикад.

Утром, собирая под редкими кустиками сухие веточки для костра, огляделся. Место прекрасное: неровное, изрезанное оврагами плато, на котором поднимаются отдельные горки высотой до 400-500 метров. Пустынный ландшафт, никакого присутствия человека. Красота!

В половине десятого в моей ложбинке стало жарко. Я прервал починку порванного рюкзака и тронулся в путь.

Время от времени по сторонам виднеются скотоводческие фермы, однако подъезжать к ним я не рискую. Свирепые кавказские овчарки, о которых я читал и о которых меня предупредили в Гобустанском музее, заставляют проявлять благоразумность. Тем не менее, одна из ферм оказалась совсем близко к дороге. Раздался лай и две большие собаки бросились мне наперерез. Мое сердце ёкнуло, я нажал на педали, что было мочи, и сумел их опередить. Знакомство не состоялось!

Середина дня. Вода во всех моих бутылках закончилась. От Гобустана проехал 45 километров. Сколько еще впереди – не знаю. Дорога идет то вниз, то вверх, множество развилок и никаких дорожных обозначений. Ветер стих, навалилась жара…

Несмотря на сияющее солнце, в глазах слегка темнеет. Хочется пить... Начал думать о машине, которые ходят здесь довольно редко…

О, неожиданность! Навстречу мне с горки спускаются три велосипедиста. Ребята-альпинисты из Баку – Эмин, Сергей и Мовсун. Первый раз совершают поездку на велосипедах. Двигаются по маршруту Баку – Шемаха – Гобустан – Баку. Поделились со мной литровой бутылкой воды. Как хорошо, а то в самое пекло да без питья…

Оставшиеся 20 километров до автотрассы дались мне тяжело. Этот последний отрезок пути по плато я был на грани теплового удара и тащился уже «на автомате». К 17 часам я еле тянул свой велосипед на очередную горку, как сверху ко мне покатился автомобиль. У меня было силы только приветственно махнуть кистью, не поднимая руки от велосипедного руля. Машина остановилась. В ней двое мужчин и женщина. После расспросов откуда-куда последовал, похоже, обычный для Азербайджана вопрос:

– Чем мы можем помочь? Воду надо?

– О, надо.

– Хлеб надо?

– Нет, спасибо, хлеб есть.

– Халву хочешь? Сладкая.

От халвы трудно отказаться. В результате мне протягивают литровую бутылку воды и половину толстой лепешки с выдавленной на нее горкой мягкой халвы. Еще больше обрадовали слова, что это последний подъем, за которым будет спуск и начнется асфальт. Тут я воспрянул. Вспомнил, что с утра ничего не ел и в один присест уничтожил все, что мне дали. Спасибо вам, добрые люди!

Выехал к трассе у сухого русла реки Джейранкечмез – в 73 километрах от Баку, если двигаться по прямой. Я же, чтобы увидеть Гобустан и грязевые вулканы, сделал большой крюк и преодолел к этому моменту, как показывает велосчетчик, 151 километр.

Намереваясь купить что-нибудь из продуктов за завтрак, двинулся дальше до ближайшего населенного пункта и магазина. По асфальту ехать не в пример легче, но сразу начался длинный тягун и я давил и давил на педали, не расслабляясь и почти не оглядываясь вокруг. Наконец в сумерках добрался до поселка Маразá, ныне переименованного в Гобустан. Чистый, красивый поселок. Жаль, что не удалось осмотреть его внимательно. В работавшем допоздна придорожном магазинчике купил лепешку, банку рижской скумбрии и уже в темноте расположился на краю вспаханного вдоль дороги поля. Проехал сегодня 69 километров. Очень устал. Не стал есть и сразу улегся спать.

 

 

Шемаха

Утро наступило быстро. Не спеша собрался, выехал около десяти. Места вокруг красивы: желтые безлесые холмы, над которыми возвышаются отдельные коричневые каменистые горки. Все выглядит примерно так же, как и на вчерашнем плато, но наличие гладкой ленты асфальта, извивающейся по этой неровной местности, создает впечатление освоенного человеком пространства. От Маразы вдоль дороги потянулись посадки разнообразных деревьев. Среди них узнаю белоствольные тополя, длиннохвойные сосны, яблони-дички; многие же деревья мне совершенно не знакомы.

Снова жарко, но теперь мне есть куда спрятаться от палящего солнца: посидеть в тени деревьев или на террасе встречающихся через каждые несколько километров кафе и ресторанчиков. И я останавливаюсь, пью разные азербайджанские напитки: пиво «Хырдалан», минеральную воду «Сираб», гранатовый сок. С расположенных ниже виноградников к дороге подносят урожай. Беру на пробу все предлагаемые сорта винограда: мелкий черный, крупный розовый и сладкий белый. Три грозди стоят один манат.

Так незаметно добираюсь до города Шемаха (Шамахы), название которого на слуху у каждого русского, читавшего пушкинскую «Сказку о золотом петушке». Шемаха издавна была одним из крупнейших торгово-ремесленных центров, расположенных на Великом Шелковом пути. Здесь занимались шелкоткачеством и ковроделием, здесь исполняли известные на Востоке книжные миниатюры, тут торговали купцы со всего света.

Сейчас Шамахы – районный центр с населением чуть больше 30 тысяч человек. Он располагается в 122 километрах от Баку в южной части Большого Кавказа. Городские дома расползлись по широкому горному склону. Автотрасса, проложенная в нижней части города, отделена от городских строений красивой каменной стеной, к которой прикреплены макеты книг с изречениями великих поэтов и ученых. Стена эта закрывает довольно неприглядные частные постройки, плотно усеявшие гору вдоль кривых улочек. Чтобы не пробираться здесь, пришлось повернуть назад и заехать в город по улице, которая вывела меня к Джума мечети. Джума – это соборная мечеть для коллективной молитвы, совершаемой всей мусульманской общиной в полдень пятницы. Как правило, пятничная мечеть – самая большая мечеть в любом городе, а шемахинская Джума мечеть, построенная в VIII веке, является к тому же самой ранней мечетью на Кавказе после дербентской. Однако, к моему разочарованию, здание уже третий год реставрируется, и посмотреть на него можно только стоя у входных ворот.

Чуть дальше Джума мечети находится дом-музей азербайджанского поэта, сатирика Сабира (1862-1911). Увы, и музей закрыт.

Единственное, что удалось беспрепятственно увидеть – это мавзолей XV века Йеди Гумбез (Семь Куполов), расположившийся на кладбище по другую сторону трассы. Необычно выглядит и само кладбище с замшелыми каменными надгробьями, украшенными обильной причудливой резьбой. Кроме того, отсюда открывается прекрасный вид на город, раскинувшийся на противоположном холме.

Однако жара и бутылка выпитого на кладбище пива совсем сморили меня. Я расстелил коврик и уснул прямо среди старинных могил.

Проснувшись, вспоминаю две мимолетных сценки, произошедшие в Шемахе.

Разговор возле магазина. Молодой азербайджанец спрашивает:

– Сколько тебе лет?

– Пятьдесят семь.

– А ему, – кивает на стоящего рядом человека, кажущегося глубоким стариком, – шестьдесят один.

– О-о…

Потом задает вопрос старик-азербайджанец:

– Откуда едешь?

– Из Баку.

– А куда?

– В Шеки (до него еще 250 километров).

– На велосипеде?

– Да.

Старик недоверчиво улыбается, качая головой.

Чуть позже на улице возле меня останавливается легковая машина. После обычных расспросов водитель спрашивает: «Что-нибудь надо?» – «Нет, спасибо». – «Если будет надо, скажи», – и уезжает, не оставив ни адреса, ни телефона.

Выезжаю из Шемахи к вечеру. Жара начинает спадать, и только сейчас начинают появляться мысли о еде. Днем хочется лишь пить, пить и пить. Останавливаюсь возле магазинчика, громко называющегося «supermarket». Как и в предыдущих магазинах, не вижу в нем азербайджанских консервов. Лежат, в основном, российские и латышские. Тем не менее, приобрел банку кабачковой икры и банку тушеной говядины. Овощи в супермаркетах не продаются. Нахожу их на маленьком базарчике возле дороги – помидоры, огурцы и маленькие, как детские мячики, дыньки. Беру всего понемногу, на полтора маната.

Затем вспоминаю, что следует подзарядить фотоаппарат, и торможу возле ресторанчика на 130-м километре тракта. Заказываю люля-чебаб. Приносят небольшую тарелку, на которой разместились три чебаба («шашлык», по-азербайджански) из переверченной баранины, горстка посыпанного кинзой сырого лука и запеченный помидор. Отдельно подают четыре больших порезанных куска лепешки. Запиваю еду азербайджанским лимонадом «Sirvan Graal». Все-таки пробовать местные блюда – одна из самых приятных составляющих моих путешествий!

И снова дорога. Трасса оживленная, машины одна за другой с шумом проносятся мимо, обгоняя друг друга. На обочинах замечаю множество мертвых птичек – они не успевают увернуться от стремительно мчащихся автомобилей.

На вершине очередной горы – небольшое селение. Здесь трасса разветвляется: основная дорога ведет в город Ахсу, а другая, на которую я сворачиваю, – в Исмаиллы. Моя дорога сразу круто и извилисто начинает снижаться. Взору открывается впечатляющий вид на долину реки Ахсу и уходящие вдаль отроги Большого Кавказа.

Спускаюсь на тормозах до моста, нахожу удобное, ровное место на высоком берегу реки. Только успеваю перекусить и поставить палатку, как наступает темнота. Пишу при свете фонарика. Время 21.15.

 

 

Исмаиллы

Ночью накрапывал дождик. Утром, когда я встал, все небо оказалось плотно затянутым серыми тучами. И это радует, двигаться будет легче – не так жарко.

Речка Ахсу сейчас совсем небольшая, но, судя по широкому каменистому ложу, в весенние и осенние дожди она разливается в несколько раз. Ну, а мой путь ведет от реки, начинается извилистый подъем на крутой склон правого берега. Влажно. Рубашка, брюки, заплечный рюкзачок с вечера нисколько не просохли. Почти весь подъем, взмокший, толкаю велосипед перед собой.

Наверху расположилась пасека. Ульи и пчел привозят сюда на все лето из Маразы. Тут же висят какие-то разноцветные блины – красные, желтые, малиновые. Каждый из них запаян в полиэтиленовую пленку. Еле выяснил у не говорящего по-русски продавца, что это фруктовая пастила. Купил себе вишневый «блин» (1 манат) и в подарок получил кулек, видимо, некондиционной пастилы, скрученной в виде рулетиков. Остановившись на высоком обрыве над рекой, с интересом попробовал то и другое.

Характер местности заметно изменился, все горные склоны покрыты высоким кустарником и деревьями. Местные жители собирают здесь кизил, который тут же, у дороги, и продается. А вот характерная для Азербайджана специя, которую я уже не раз замечал на столиках в кафе. Это высушенные и измельчённые ягоды многолетнего кустарника под названием сумах. Темно-вишневого цвета крошки сумаха, имеющего кисловатый вкус, азербайджанцы употребляют как приправу для шашлыка и для салатов.

Останавливаюсь возле наиболее разнообразной по ассортименту точки придорожной торговли. В ящиках, ведерках и банках выставлены и выложены яблоки, груши, сливы, виноград, гранаты, фундук, грецкие орехи, початки кукурузы, огромные головки подсолнуха, пучки трав (среди них замечаю богородскую, или чабрец), сок шиповника, различные варенья и соленья. Чего тут только нет!

В середине дня неожиданно разразилась гроза, и пролил такой ливень, что переждать его под деревом не удалось. Бегу к ближайшему кафе и, пока дождь не кончился, греюсь у горячего мангала, на котором молодые ребята готовят шашлык для подъезжающих посетителей. Но вот тучи пронесло, и я снова качу по горной дороге. Виды вокруг самые живописные, ехать и обозревать открывающиеся картины – одно удовольствие!

Вот и Исмаилы – еще один районный город. Пока стоял и озирался на перекрестке дорог, ко мне подошел пожилой человек, хорошо изъясняющийся по-русски. Мы разговорились, в результате чего он пригласил меня к себе переночевать. Соблазн велик, я чувствую себя грязным, да и одежда далеко не свежая, а потому легко соглашаюсь. Договорились встретиться на том же месте через два часа. Посмотрим, что из этого получится.

Поколесил по городу. Вообще, это, похоже, закономерность здесь: парадные места выглядят прекрасно – красивые общественные здания, оригинальные ограждения, специальные посадки деревьев и декоративной растительности, украшения на клумбах в виде больших кувшинов, деревянных тележек и стилизованных фигурок животных. Все чисто и аккуратно. Однако несколько шагов в сторону и там начинается частная застройка со всеми ее недостатками: безвкусицей, грязью и мусором.

В назначенное время подъезжаю, меня уже ждут. Гостеприимного азербайджанца зовут Кахраманом Манафовым. Он 1958 года рождения, отец пятерых детей в возрасте от 23 до 35 лет. До распада Советского Союза Кахраман работал на коньячном заводе в Баку, развозил коньяк по всей тогдашней стране. «Пока была советская власть, мне хорошо было. Потом с завода уволили, четыре года не было никакой работы, все пришлось продать, даже квартиру в Баку», – рассказывает он. Дом в Исмаиллы, в который привел меня Кахраман, ему не принадлежит. Это собственность его знакомого, в 1996 году выехавшего в Израиль. Уезжая, тот переписал свое владение на Кахрамана, раз в несколько лет приезжает сюда отдыхать. Кахраман при этом доме исполняет роль сторожа и рабочего. Дети вместе с неработающей женой живут в Баку, снимая квартиру за 300 долларов в месяц.

Пока Кахраман готовил ужин, я смог помыться и постирать грязную одежду. Потом прошелся по саду, в котором растут яблоки, груши, хурма-королек, на заборах висят зеленые тыквы. У ворот рядом с высоким тутовым деревом стоит инжир, на котором поспевают желтые плоды. Выглядящие словно маленькие груши с повидлом внутри, они удивительно вкусны!

За ужином (пожаренная кусочками курица с картофелем, порезанные помидоры и огурцы), за пивом просидели допоздна. Много Кахраман говорил о войне с Арменией, о зверствах армян в Нагорном Карабахе, об их территориальных притязаниях. «Звери, а не люди», – подтверждая слова Кахрамана, отзывался об армянах и другой азербайджанец, с которым я побеседовал на улице Исмаиллы. Азербайджан до сих пор находится в состоянии войны с Арменией. Нагорный Карабах – больной вопрос для Азербайджана.