Иркутская область, города и районы Иркутской области, ее жизнь, культура, история, экономика - вот основные темы сайта "Иркутская область : Города и районы". Часто Иркутскую область называют Прибайкальем, именно "Прибайкалье" и стало названием проекта, в который входит этот сайт.

По Китаю на велосипеде. Часть 8

В октябре-ноябре 2010 года состоялось необычное путешествие иркутянина Юрия Лыхина. Один, на велосипеде, он проехал по всему Северному Китаю, начав свой маршрут в городе Эрляне на монголо-китайской границе и закончив его в Сиане – древней столице Китая, расположенной в подножии хребта Циньлин. Путевые записки, выполненные в ходе этого путешествия, мы и помещаем на наших страницах.

Очередной подъем

Вид на Лёссовое плато

Серебристые растения

Солнце в ветвях

Мимолетная встреча

Будущий «мандарин»

Яблочные груды

Упаковка яблок в саду

Лёссовые фигуры

Селение в лёссовом ущелье

Гирлянды перца

Хозяин кафе

Хуанлин. Мавзолей императора Хуанди

Мавзолей Хуанди. На поклонение Отцу нации сюда приезжают со всего Китая

Каллиграфическая вывеска

Курительные палочки

Мой отель в Ицзюне

Ицзюнь, на центральной улице

Лёссовое плато

Кукуруза везде

Сбор последних початков

Спуск в долину реки Вэйхэ

Поля в Гуаньчжунской долине

Перед Сианем. Красное кафе

От Эрляня до Сианя (на велосипеде через Северный Китай)

.

3 ноября, среда

Машин ходило мало, и спать было неплохо. Проснулся рано, с рассветом, но пришлось ждать, когда солнце выглянет из-за склона горы. С появлением солнечных лучей по палатке потекли ручейки. Лишь после того, как палатка обсохла, я собрался ехать. Климат здесь резко континентальный: дни теплые, можно ходить в легком свитерке, а ночи холодные, с минусовой температурой.

Оглядываюсь вокруг. Место ночевки оказалось замечательным: среди разрезанных глубокими ущельями лессовых холмов. В густой, еще вовсю зеленой растительности летают необыкновенные птицы – длиннохвостые, похожие на сорок, но иной раскраски и с другим криком.

После нескольких километров подъема дорога выровнялась. По обеим ее сторонам раскинулись яблоневые сады. Полакомился вкусными сочными паданками, а чуть позже добрался до деревенской забегаловки, где улыбчивый хозяин предложил сварить мне пельмени и впервые налил хорошо заваренного свежего чая. До этого чай, как правило, только назывался чаем: в чайник, заполненный многократно использованной заваркой, добавляли щепоть свежего чая и все это заливали горячей водой, предлагая заходящему посетителю. Иногда вместо чая в харчевнях подавали только воду, иногда отвар какой-либо крупы.

Пельмени («цзяоцзы») скоро были готовы. В Китае у них сотни начинок, в этих была мелко покрошенная растительная. В большой глубокой тарелке с бульоном, красным от перца и зеленым от кинзы, пельмени выглядели весьма аппетитно. Едят их палочками, шумно прихлебывая бульон через край миски. Я постарался не отставать от китайских традиций.

Поев таким образом, почувствовал себя очень хорошо. Холод меня теперь не гонит, можно останавливаться, где хочется, посидеть, солнце пригревает, спешить некуда, времени до окончания визы достаточно. Надеюсь, что в оставшиеся дни я таки получу свое pleasure-удовольствие.

На плато заканчивается время сбора яблок. В садах возле маленьких фанз навалены груды фруктов. Сидящие вокруг люди пакуют их в специальные картонные коробки с изображением яблок. Каждый плод оборачивается папиросной бумагой, сверху натягивается упругая сеточка и аккуратными рядами, сортируясь по размеру, яблоки укладываются в коробки.

День выдался прекрасный, дорога тихая, не оживленная, фруктами наугощали – сегодня я действительно наслаждаюсь в окружении мягкой осенней природы.

Но вот плоское место закончилось, дорога извилисто пошла вниз, а достигнув дна, снова начала подниматься, делая петлю за петлею. Наверху новая ровная площадка, на которой также идет сбор яблок. Время уже к трем. Я бы съел и что-нибудь другое, кроме этих прекрасных фруктов. Но вот какой-то городок, сплошная улица закусочных. Останавливаюсь. Хозяин и хозяйка, пожилые улыбчивые люди, показали тесто: будешь, мол? – «Буду, конечно», – куда мне деваться. Приносят сваренную лапшу в глубокой тарелке, а в другой, плоской, – пророщенные зерна, тушеные с мясом, с довольно острой подливкой. Содержимое тарелок смешивается и поедается, запивать предлагается крупяным отваром.

За соседним столиком три китайца, распечатав глиняный графинчик байцзю, азартно играют в кости, что-то громко выкрикивая.

Порция более чем достаточная, я еле осиливаю ее и, расплатившись с хозяевами, отяжелевший и опьяневший от сытной еды выхожу на дорогу. Но ехать невмоготу, так меня расперло от пророщенного зерна. Пришлось прилечь на обочине и с полчасика полежать. Чувствую, что не мешало бы уединиться на пять минут. Но негде, всюду люди – ходят, укладывают яблоки. Еле нашел местечко. А потом еще раз пришлось уединиться и еще… В общем, до самого вечера я не мог справиться со столь полезной пищей, как пророщенные зерна. За столь приятную экзекуцию я заплатил 15 юаней.

Проехал всего 50 километров. Но ведь у меня сегодня день-релакс.

4 ноября, четверг

Ночевал в яблоневом саду, углубившись в него подальше от дороги. Все остальное как обычно: и лед на палатке, и опухшие лицо, руки-ноги. Все понемногу становится привычным, и внимания на это уже не обращаешь. Хотя, конечно, путешествие пора завершать.

Яблоневые сады все не кончаются. Теперь понятно, откуда у нас в иркутских магазинах яблоки берутся.

Вскоре дорога круто пошла вниз, спустилась в долину очередной реки и завиляла по берегу вниз по ее течению. Это хорошо. Очередной дорожный указатель. До ближайшего городка, Хуанлина, – 10 километров, до Тунчуаня – 95, до Сианя – 199 километров.

Встречающиеся мне китайцы, особенно узнав, откуда и куда я еду, поднимают кверху большой палец: «Здорово, молодец!» А иногда, проезжая мимо, просто опускают стекло в дверце автомобиля и высовывают руку с поднятым пальцем.

Вот и Хуанлин. На коричневом щите у дороги показана главная достопримечательность городка: Huandi mausoleum – гробница легендарного императора Хуанди. Если увижу ее с дороги, заеду, а нет, так нет, специально искать не буду.

Чувствую голод. Не пытаясь всматриваться в вывески с непонятными иероглифами и в рисунки на них, направляюсь туда, где в окно и дверь видны столики. Обстановка простая, цены небольшие: хотя есть и за 50, и даже за 100 юаней, но в основном, по 10 юаней. Одно из таких и заказываю. Приносят то, что и компании за соседним столиком – фунчёзу с мясными фрикадельками, древесными грибами и зеленью в бульоне. Для возбуждения аппетита – соленую капусту, а также плошечку порезанного красного перца, жгучего, как огонь в аду. К этому всему впервые добавляется толстая испеченая лепешка, порезанная на кусочки. Свежезаваренный, прямо в стакане, чай. Основное блюдо не очень вкусное, но его много – в большой керамической миске. Услужливый хозяин, видя, когда у меня пустеет стакан с чаем, подбегает с термосом и подливает горячей воды. Китайский зеленый чай это вполне позволяет.

Гробница Хуанди легко обнаружилась по скоплению туристических автобусов. Поднялся наверх, оставив велосипед в одном из обслуживающих музей павильонов. Билетов не продают, может быть, потому что главное здание из светлого камня сейчас ремонтируется и доступ в эту часть комплекса закрыт.

Хуанди, или Желый Государь, считается прародителем китайской нации. Китайцы называют себя потомками Хуанди, этого полуреального, полумифического героя, научившего людей изготавливать инструменты, лук и стрелы, телеги, лодки и другое. В наше время мавзолей Хуанди в Хуанлине – священное место для каждого китайца. 5 апреля каждого года китайцы со всего мира стекаются сюда, чтобы почтить памятью Отца нации. Почтил его и я.

В два часа отправился дальше. Дорога, сделав большую петлю при подъеме, вывернула на гору над гробницей. Здесь устроена смотровая площадка. Бросив последний взгляд на мавзолей с высоты птичьего полета, поднимаюсь дальше. Выйдя на самый верх плато, дорога вновь приспустилась и давай скакать то вверх, то вниз. Вниз съезжаешь очень быстро – раз-два, а вверх тянешь и тянешь – рааз-дваа. И так до самого вечера, устал препорядочно.

Наверху продолжались яблоневые сады, а затем потянулись кукурузные поля, где еще не закончился сбор початков. На таком поле и не остановиться, поэтому я ехал и брел даже в наступившей темноте. Но чем дальше, тем больше становилось домов вдоль дороги, и вот я оказался в каком-то городке. В этих условиях, тем более что к вечеру небо стало затягивать тучами, не удержался от соблазна и спросил про отель. Он оказался совсем рядом, я заселяюсь и, о счастье, вновь буду спать в теплой комнате, в чистой постели, а не лежать 12 часов на земле в заледеневшей палатке.

Пока я принимал душ и ужинал, в маленьком городке поднялся переполох: иностранец («лао вай» – буквально «заморский дьявол») в городе! Ко мне в номер явилась целая делегация из местной полиции в сопровождении служащего отеля и почти не говорящего по-английски переводчика. Попросили заполнить анкету на китайском языке. С помощью переводчика внес туда свои имя и фамилию, номер паспорта, откуда и куда еду. Но всё это миролюбиво, с улыбками и с интересом ко мне.

Через 15 минут снова стучат. На сей раз два уже более серьезных полицейских с тем же переводчиком. Просят паспорт, чтобы снять копию. Пока они делали это, я сообразил, что можно узнать хотя бы название городка. Это Ицзюнь. На моей карте он даже не обозначен, но где-то севернее г. Тунчуаня, от которого до Сианя мне останется проехать 150 километров.

5 ноября, пятница

Мои вчерашние опасения насчет собирающегося дождя, к счастью, не оправдались. С утра в стеклянную стену номера засияло солнце. Отдохнул я прекрасно и даже с удовольствием подумал о дальнейшем пути.

В ресепшене меня ждала записка от полицейских на английском с вежливыми извинениями за причиненное беспокойство. Не спеша, проехал по Ицзюню. Приятный оказался городок, расположившийся с хорошим видом на изрезанное ущельями лессовое плато. Однако банк, в котором я мог бы поменять кончающиеся деньги, я не нашел. Обнаружил лишь сельскохозяйственный банк, в котором валютные операции не производят. Подарил сопровождавшим меня до самого конца города мальчишкам по значку и направился дальше.

Здесь растут грецкие орехи. Они мешками стоят по обочине дороги для продажи. Попросил девушку нагрести мне мешочек. Получилось граммов 300, взяла она за это 10 юаней (50 руб.). Дороговато. Вообще сельхозпродукты здесь даже в местах произрастания стоят не дешево. До этого за маленькую дыньку, совершенно не сладкую, заплатил 15 юаней, практически столько же, сколько и в Иркутске.

Вообще, юань за последние годы окреп по отношению и к доллару, и к рублю. Когда я плыл по Хуньхэ, один юань стоил три рубля. И цены, по крайней мере, в харчевнях, заметно подрасли. Поэтому на сей раз я уже не могу говорить, что в Китае все дешево. Дешевле – да, но не дешево.

Дорога такая же, как вчера – вверх-вниз, поэтому двигаюсь медленно. К тому же много фотографирую – виды лессового плато очень красивы. С напряжением преодолеваю 12 километров от Ицзюня, а потом неожиданно начинается спуск, и дорога легко снесла меня вниз километров на 15. Спуск между покрытых густой растительностью лессовых холмов был замечательным. Здесь совсем по-летнему тепло и езда с ветерком доставила мне настоящее удовольствие.

Вдоль дороги снова потянулись дома, начались подступы к городу Тунчуаню. Впервые замечаю, что люди (и мужчины, и женщины) здесь носят соломенные шляпы.

Длиннющий Тунчуань не произвел особого впечатления. Город как город. Много времени потерял на то, чтобы найти банк, где можно поменять доллары. На сей раз это был Bank of China. Лишь в начале пятого выехал за пределы города и нажал на педали. Хорошо бы сегодня проехать еще километров 30 (благо, что дорога продолжает идти под уклон), чтобы завтра въехать в Сиань.

За Тунчуанем движение весьма оживленное, очень пыльно. Параллельно идет скоростная трасса. Вокруг сплошные дома, погружающиеся в затянутую густым смогом долину.

Проехал сколько хотел и в кромешной тьме остановился где-то возле самой дороги.