Иркутская область, города и районы Иркутской области, ее жизнь, культура, история, экономика - вот основные темы сайта "Иркутская область : Города и районы". Часто Иркутскую область называют Прибайкальем, именно "Прибайкалье" и стало названием проекта, в который входит этот сайт.

По Китаю на велосипеде. Часть 1

В октябре-ноябре 2010 года состоялось необычное путешествие иркутянина Юрия Лыхина. Один, на велосипеде, он проехал по всему Северному Китаю, начав свой маршрут в городе Эрляне на монголо-китайской границе и закончив его в Сиане – древней столице Китая, расположенной в подножии хребта Циньлин. Путевые записки, выполненные в ходе этого путешествия, мы и помещаем на наших страницах.

Схема путешествия Эрлянь-Сиань

Вагон поезда «Москва – Пекин»

Эрлянь, чуть в стороне от центральной улицы

Здесь расположился целый ряд маленьких магазинчиков, закусочных и мастерских

На трассе возле дорожного указателя. Вокруг расстилается Гоби

Совсем рядом гуляют бронтозавры

Динозавры вблизи совсем не страшны

Дорога в Пекин, 16-й километр от Эрляня

В спасительной кухне

Игра в карты на кане

От Эрляня до Сианя (на велосипеде через Северный Китай)

.

16 октября, суббота.

Ну, вот я и снова в пути! Еще вчера до самого вечера был загружен работой, а сегодня с самого раннего утра переживаю полное ничегонеделание в купе поезда. От этого ощущаю в душе легкую растерянность. 

За окном разворачиваются хорошо знакомые места: берег Байкала, Селенга, бурятская степь. Виды радуют глаз, так и хочется остановиться и погулять здесь подольше. 

17 октября, воскресенье.

Утро встретило меня в Улан-Баторе. Затем поезд причудливо запетлял между желтых безлесых холмов. По пожухлой степи разбросаны белые юрты, рядом пасется скот, время от времени проезжают всадники или проходят люди – картины уже привычной для меня повседневной монгольской жизни. 

Во второй половине дня поезд подошел к Сайншанду. Приятно было вновь увидеть знакомый сомон. Здесь с безоблачного неба пригревает солнце, хотя ветерок все же веет прохладный, осенний.

 К границе, к сомону Замын-Ууд, подъехали уже после захода солнца. Два года назад мы с женой именно отсюда начали свой велопробег через Монголию, пересекли эту страну с юга на север и закончили маршрут на берегу Байкала у ворот собственного дома. 

После необходимых погранично-таможенных процедур поезд передвинулся на китайскую территорию и остановился у вокзала города Эрлянь. Довольно долго пришлось дожидаться, пока принесут паспорта с проставленными штампами о въезде в Китай, и только после этого меня выпустили из вагона. Пока я собирал на перроне свой велосипед, остался совсем один – уехали даже пограничники, за которыми подошел специальный автобус. Но, наконец, и я выдвигаюсь.

По сравнению с монгольскими сомонами небольшой Эрлянь кажется чуть ли не мегаполисом. Медленно качу по пустынным ночным улицам в поисках подходящего отеля. Здания пестрят иероглифами. Написанного по-английски очень мало, но довольно часто вывески дублируется на монгольском языке. В отель меня охотно готовы принять, но за проживание надо платить сразу и только юанями, которых у меня еще нет. Пытаюсь объяснить, что завтра пойду в банк, поменяю деньги, принесу и расплачусь. Но нет, так нельзя. 

Нельзя, так нельзя. Ночевкой на улице нас не испугать. Двигаюсь на окраину города, ставлю палатку в пустыне, рядом с наваленными кучами строительного мусора, и устраиваюсь ко сну. Землю освещает луна с большим светлым гало вокруг полного диска.

 18 октября, понедельник.

 Ночью отчаянно мерз, пришлось доставать из рюкзака теплые вещи и одеваться. Утро пасмурное, ветреное, холодное. Собираюсь и возвращаюсь в город, чтобы разменять доллары. Однако осуществить это оказалось не так просто, как казалось. В большом здании «Bank of China», расположившемся на центральной улице, это сделать не удается. Служащие банка отрицательно машут головами и, не говоря по-английски, показывают куда-то руками. Куда, непонятно. Попробовал заехать в международный отель (Pacific international hotel) – тоже неудачно. Но здесь швейцар выходит со мной на крыльцо и показывает на еле приметный ICBC-банк на другой стороне улицы. Там я и получаю, наконец, вожделенные юани. За 300 долларов мне дают 1972 юаня. При курсе доллара в 31 рубль один юань равен 4,7 рубля.

Устанавливаю на часах пекинское время, переведя стрелки на час назад от иркутского, и отправляюсь перекусить. В Эрляне очень холодно. Ласковое солнце в Сайншанде напрасно меня обнадежило. Передвигаюсь на велосипеде в двух куртках, шапочке и перчатках и даже при этом не чувствую себя вполне комфортно.

 Меню в кафе только на китайском языке. Ткнул пальцем в фотографию какого-то блюда на стене заведения и в ожидании его отогреваюсь горячим чаем.

 С блюдом не прогадал. Принесли маленькую газовую плитку, зажгли огонь и поставили на него большую полукруглую жестяную миску с ручками, до краев наполненную кусками мяса и картошкой в жирном бульоне, сдобренном зеленым горошком и мелко покрошенным зеленым луком. Ем кипящее перченое блюдо и вскоре начинаю ощущать, как пробирает пот. Никто особого внимания на меня не обращает, чувствуется, что иностранцев здесь видят не редко. 

 После еды, разгоряченный, выхожу на улицу. Жить становится веселее. Теперь нужно купить продуктов, воды и можно отправляться в путь. 

Выехав за город, не сориентировался и вскоре оказался у пограничного перехода в Монголию. Пришлось разворачиваться в обратную сторону. Когда, наконец, снова миновал Эрлянь и двинулся в правильном направлении, было уже 12.30. С хмурого неба посыпался снег, сухими крупинками зашуршавший по одежде. 

Ровная, с незначительными спусками и подъемами, дорога прорезает пустынный гобийский ландшафт, абсолютно идентичный тому, что можно видеть в Монголии. Ни там, ни здесь не встретишь ни единого деревца, только редкие, невысокие кустики акации да пучки травянистого чия. Вместо растительности по обеим сторонам трассы то тут, то там возвышаются фигуры различных динозавров. Подъехав к одному из них вплотную, постучал по груди – фигура металлическая, пустотелая. Выполнены динозавры довольно упрощенно, все покрашены в одинаковый защитный зеленый цвет, но при взгляде издали пустыню они, несомненно, украшают. На 16-м от Эрляня километре дорогу перегородили два огромных бронтозавра, протянувших над автотрассой свои длинные шеи. Проезжающие под ними машины кажутся игрушечными. 70 миллионов лет назад я ехал бы здесь в окружении настоящих динозавров.

Пока я разглядывал динозавров, сухой снег превратился в мокрый, и моя куртка начала темнеть от сырости. Пришлось надевать дождевик. Вскоре тяжелые хлопья снега заменились каплями дождя. Вода стекает с дождевика на брюки, гачи намокли, в кроссовках захлюпало, ноги начали стынуть. Руки в мокрых перчатках на холодном руле закоченели еще раньше. Но остановиться и где-либо спрятаться от льющей с небес ледяной влаги совершенно негде, поэтому приходится ехать и ехать. Время от времени слажу с велосипеда, чтобы размяться и немного согреться. Километр за километром прокручиваются под колесами велосипеда. Машин не очень много. Кроме автобусов и легковушек мимо шумно проносятся большие, груженые лесом (из России, вестимо!) машины, обдающие меня шлейфом водяной пыли. В маленьких грузовичках провозят овец, помещенных в кузове в два яруса.

На 65-м от границы километре встречается первый населенный пункт. Как и в Эрляне, на его территории высажены саженцы разных деревьев. Дело близится к вечеру, но останавливаться здесь, вроде, негде, да и немного рановато. Решаю двигаться дальше. Однако темнота наступает быстрее, чем удается найти подходящее для остановки место. Ночевать в палатке абсолютно мокрому, не имея сухой одежды, кажется смерти подобно. Похоже, придется напрашиваться к кому-нибудь на постой. 

Еду уже в полной темноте, вокруг ни души, не знаю, что и предпринять. Но вот слева зашумел поезд, засветились окна небольшой станции. Слажу с велосипеда и веду его по раскисшей земле к свету. В крайнем домике на мой стук в окно и дверь никто не открывает, лишь раздается испуганный женский голос. Бреду дальше. Завожу велосипед в распахнутые настежь ворота. Справа во дворе протянулось длинное кирпичное строение, слева – маленькая постройка с открытой дверью. Две женщины, готовившие что-то на низенькой печке, увидев меня в проеме двери, тут же замахали руками, приглашая заходить. Даже объяснять ничего не пришлось. 

Мне сразу же наливают горячей похлебки, в которой плавают плоские куски вареного теста. Однако мои пальцы не слушаются, палочки в них не держатся, и я вынужден сначала отогревать руки над горящей печкой. Женщины что-то быстро говорят по-китайски, пытаются расспрашивать меня. Время от времени сюда, на кухню, заходят мужчины, тоже вступающие в разговор. Удается понять, что здесь живет бригада рабочих-землекопов из 20 человек, а женщины готовят им еду. Мне показывают, что я тоже буду спать здесь, а то на улице такой дождь и холод, что можно околеть – женщина артистически высовывает язык и откидывает набок голову.

Вскоре меня отводят в маленькую каморку, две трети которой занимает отапливаемая лежанка – кан. На его глиняный верх постелена толстая бамбуковая фанера, затем картон и на него тонкий линолеум. С удовольствием располагаюсь на теплой поверхности, но отдохнуть удается не сразу. В комнате собирается пятеро молодых китайцев, они рассаживаются на кане, поджав под себя ноги, и начинают азартно резаться в карты. Играют на деньги. Все, не переставая, дымят сигаретами, резко стучат картами по линолеуму и шумно выражают свои эмоции. Я уже давно дремлю, прижатый к стене фанзы, а они все не угомонятся. Наконец, около полуночи игра закончилась, я остаюсь с одним из игроков, и мы ложимся спать, расстелив свернутые в рулоны постели.